| Seidhe | Дата: Пятница, 05.03.2010, 10:18 | Сообщение # 1 |
 Главный вампир
Группа: Глашатай
Сообщений: 2452
Награды: 77
Репутация: 86
Статус: Offline
| Глава 3
Расчеты герцога пробыть в столице три-четыре дня не оправдались. В Дюрвишту уже съехалось множество знатных девиц с родственниками, и каждый день прибывали все новые и новые лица. Пожалуй, даже гофмейстер не мог бы указать точное число претенденток в невесты Великого дракона. Императорский дворец не мог вместить всех гостей зараз, да и высокие посланцы едва ли могли охватить вниманием всех девиц одновременно. Поэтому составлялись специальные списки; гофмейстеру было поручено проследить, чтобы ни одна знатная особа не могла уклониться от посещения императорского дворца. Вновь прибывшие в столицу вельможи в обязательном порядке уведомляли о своем приезде, и спустя день или два получали приглашения, в которых значился день и час, когда им следовало явиться на прием к императору.
Визит герцога Наньенского и его сестры откладывался на неделю. Узнав день, герцог не знал, радоваться ему или злиться: за неделю много чего могло произойти, - в том числе посланцы Дракона могли уже выбрать невесту для своего повелителя и на том успокоиться и отбыть восвояси, - но задерживаться на столь долгий срок в переполненной гостями столице никому не хотелось. Пребывание в Дюрвиште обещало мало радостей. Экипаж для прогулок было не достать, - тот, в котором ехали с аэростанции, герцог и его спутники заполучили просто чудом, - а выйти на улицу означало погрузиться в такую толчею, какую в обычное время можно было увидеть только на рынке. Герцог же считал ниже своего достоинства проталкиваться через плотную массу людей, а для сестры полагал это и вовсе неприемлемым.
Однако же сидеть взаперти в квартире было нестерпимо скучно, причем не только для мужчин, но и для Эрики. Девушка, впервые попавшая в столицу, до сих пор ничего не знала о цели их приезда, и, вероятно, недоумевала, почему они так странно проводят время. Но старалась ничем не выдать ни своего недоумения, ни горького разочарования, не задала ни единого вопроса, и уж конечно не произнесла ни слова жалобы или упрека. Но пан Иохан подмечал ее печальные взгляды, устремленные за окно в те минуты, когда она поднимала голову от рукоделия или от книги. Невольно он сравнивал Эрику с Ядвисей. Уж сестра не стала бы сидеть молчаливая и скучная, и быстро все выспросила бы и дозналась бы до правды, не то что эта безъязыкая... И все-таки Эрику барон жалел. Ему и самому было тошно проводить день за днем в четырех стенах, и он вызывался раздобыть экипаж.
- К чему это? - вяло возразил герцог Иштван, который, несмотря на скуку, явно не горел желанием разъезжать по улицам Дюрвишты. После того, как принесли счет от портнихи, настроение его резко ухудшилось, и он, облаченный в некогда роскошный, но уже слегка потрепанный синий шлафрок, с утра до вечера валялся на диване в гостиной, почитывая какие-то сомнительные сочинения (на обложке одного из них пан Иохан краем глаза углядел имя своего приятеля Александра Даймие). - Куда ты собираешься ехать?
Барон пожал плечами.
- Так... Просто покататься по городу, проветриться. Может быть, заглянуть в Галерею, повидаться с знакомыми. Твоей сестре будет интересно посмотреть столицу. Кроме того, не пора ли выводить ее в общество?
- Довольно будет и того, что ее представят ко двору, - проворчал герцог Иштван. - Кроме того, у меня нет никакого желания колесить по городу и любезничать со всеми этими бездельниками. Извини, Иохани. Я не в духе.
Вижу, ответил про себя пан Иохан и взглянул на Эрику. Она сидела, не поднимая головы, и казалось полностью погруженной в чтение. Но барон готов был головой поручиться, что девушка внимательно вслушивается в каждое их слово, хоть и не подает вида. Ему снова стало ее жалко. Так и не повидает бедняжка мир, выдадут ее замуж за какого-нибудь... кхм. И хоть бы раз в жизни, хоть бы слово в свою защиту сказала, настояла на своем. Если, конечно, есть у нее это "свое". Барон продолжал пристально разглядывать девушку, как бы пытаясь внушить ей мысль поднять голову и вступить, наконец, в разговор. Но Эрика, всегда с такой готовностью отзывавшаяся на его взгляды, теперь то ли не замечала его, то ли не желала замечать. Пан Иохан вздохнул и повернулся обратно к герцогу, который снова перенес свое внимание на книгу.
- Если ваше сиятельство не желает выезжать, то ваш покорный слуга может предложить свою скромную кандидатуру в качестве сопровождающего панны Эрики, - официальным тоном проговорил барон.
В глазах его сюзерена, когда тот выглянул из-за книги, мелькнул интерес, а плечи девушки, казалось, чуть дрогнули.
- По-твоему, это будет прилично? - с сомнением поинтересовался герцог. - Не пойми меня превратно, Иохани: не то чтобы я считаю тебя способным на гнусный поступок, но... общественное мнение...
- С нами может поехать горничная Эрики, - возразил пан Иохан. - Все приличия будут соблюдены. То есть если ты действительно не желаешь выезжать в город...
- Не желаю. Не теперь и не при таких обстоятельствах. Ну, хорошо. Если тебе удастся достать экипаж, покажи Эрике город. Только не води ее в Галерею. И вообще, толкайтесь поменьше в людных местах. Обещаешь?
- Обещаю, - кивнул пан Иохан и, краем глаза уловив движение, повернул голову и встретился взглядом с девушкой. В ее сияющих глазах благодарность смешалась с... надеждой?
*
Экипаж барон раздобыл без особого труда - стоило только задаться целью. Первый же столичный знакомец, к которому он обратился, согласился одолжить ему свой выезд. Знакомцем этим был пан Даймие, обласканный императором и Церковью и потому не считающий денег. У него имелось несколько экипажей - для торжественных и будничных случаев, - в основном самоходные, но был и один традиционный, запрягаемый лошадьми. Человек нескупой, почти все он уже раздал знакомым, прибывшим из провинции по тому же делу, что и герцог Наньенский, и не имеющим в Дюрвиште своего выезда. Но и для пана Иохана у сочинителя нашлась открытая коляска, хоть и старенькая, но вполне приличного вида. В нее запрягли пару ладных, незлобивых лошадей - пан Даймие очень извинялся перед приятелем, что может одолжить ему только такую старомодную колымагу, но барон, по правде говоря, был только рад. Не по душе ему были все эти самобегающие кареты, шипящие и пыхающие паром, совсем как... драконы. И Эрика, как он заметил, тоже обрадовалась. Впрочем, она и без того просто-таки лучилась от удовольствия в предвкушении прогулки. Радость ее затмевала даже сильнейшее смущение от того, что впервые в жизни ей предстояло отправиться на прогулку в обществе мужчины - и без сопровождения брата. Пану Иохану только теперь пришло в голову, что она ведь до сих пор считает его женихом. Никто ведь не сообщал ей о расторжении помолвки: герцог решил повременить с этим, надеясь, что все вернется на круги своя и сестра выйдет замуж за человека, которого он для нее выбрал.
На Эрике было новое нарядное платье - одно из трех, сшитых той самой портнихой, счета от которой заставляли герцога Наньенского скрежетать зубами, - и новая же шляпка, предмет особой гордости столичной мастерицы. Шляпка была и впрямь хороша - круглая и плоская, как тарелочка, а маленькие поля ее украшали цветы из пестрого шелка и органзы. Пану Иохану она нравилась куда больше, чем вышедшие недавно из моды шляпы с широкими полями, закрывавшими лицо.
Подсадив Эрику и ее горничную Карину в коляску, барон сам уселся на место возницы. Так он был лишен возможности объяснять девицам увиденное по дороге, но особого выбора у него не имелось: в маленьком экипаже помещались только двое пассажиров, к тому же возницу в распоряжение приятеля пан Даймие не предоставил, поскольку тогда сам лишился бы возможности выезжать. Но пан Иохан не особенно расстраивался. С лошадьми он управлялся прекрасно, рука у него была легкая, и между ним и животными всегда быстро устанавливалось взаимопонимание.
- Можно попросить вас ехать помедленнее? - набравшись храбрости, обратилась к нему со своего места Эрика. - Когда быстро едешь, все так и несется перед глазами.
- Поедем так, что все успеете рассмотреть, - заверил барон, обернувшись и послав ей через плечо улыбку. Девушка тут же потупилась, покраснела и закрылась кружевным зонтиком. Самое интересное, что горничная Карина покраснела тоже.
Даже если бы пан Иохан собирался гнать лошадей во весь опор, у него ничего не получилось бы: улицы в центре Дюрвишты были старые, узкие и кривые; обычно в это время года они пустовали, но теперь можно было только удивляться интенсивности движения. Возницам приходилось быть очень осторожными и ехать медленно, чтобы избежать аварии. Приходилось то и дело останавливаться, уступая дорогу встречному экипажу. Но задержки эти никого не огорчали. Эрика крутила головой направо и налево и, казалось, никак не могла наглядеться. Все удивляло ее: и высокие, в три и четыре этажа, каменные здания, в изобилии украшенные колоннами, барельефами, мозаикой и кованными балконными решетками; и разодетые, непривычно шумные нарядные женщины - с их шляп свисали гроздья цветов и фазаньи перья, а на руках сидели маленькие лохматые собачонки, похожие на муфты; и парящие в небе пузатые дирижабли; и булыжник, которым были вымощены все, без исключения, улицы; и обилие вывесок и сверкающих, приманивающих своим блеском витрин магазинов; да мало ли что еще! Но больше всего робкая провинциалочка была поражена тем безудержным, не скованным замшелыми традициями бурлением жизни, которое видела вокруг. Пан Иохан, время от времени оборачиваясь через плечо, видел широко открытые, восторженные глаза Эрики, ее приоткрытые в немом удивлении губы, и усмехался про себя. Очень уж она преобразилась за последние несколько минут. Еще немного, и станет похожей на живую женщину, а не на послушную воле кукловода марионетку.
Понемногу продвигаясь вперед, лошадки вынесли коляску на центральную площадь. Пан Иохан даже удивился, поскольку в намерениях его не было сюда попасть. Но сегодня на площади наблюдалось большое стечение народу, и, повинуясь основному потоку, экипаж барона подкатился к самым дверям Храма Дракона. Еще на улице ощущался сильный запах благовоний - пан Иохан его терпеть не мог. Нужно поскорее выбираться отсюда, подумал он, и дернул было вожжи, но его окликнул тихий головок Эрики:
- Пан Иохан, можно нам зайти в храм? Всего на минутку.
Барон предпочел бы избежать визита в святилище, поскольку считал, что делать там абсолютно нечего. Он уже готовился ответить отказом, но, оглянувшись, натолкнулся на такой молящий взгляд, что у него язык не повернулся сказать "нет".
- Хорошо, идите с Кариной. Я подожду вас здесь, - проговорил пан Иохан, рассудив, что ничего страшного не случится, если девушка зайдет на минуту в храм в сопровождении своей служанки. Едва ли это сочтут вопиющим нарушением приличий. Но горничная, к его удивлению, неожиданно бурно запротестовала:
- Ой, нет, господин барон! Можно, я не пойду? У меня от всех этих штучек, которые господа церковники жгут, голова кружится и в глазах темнеет. Запросто могу и в обморок хлопнуться. Мне уже и теперь... нехорошо... - и Карина закатила глаза, наглядно подтверждая истинность своих слов. Пан Иохан, впрочем, все равно ей не поверил: была она девицей щекастой и румяной, и выглядела намного крепче своей госпожи - которая, меж тем, сознание терять отнюдь не собиралась. Но и настаивать не стал, вполне понимая нежелание служанки слезать с удобного кожаного сиденья и тащиться в полутемный и наверняка душный храм, где и без того уже немало народу. Барон, повернувшись на козлах, ждал, что скажет Эрика. Но та, по своему обыкновению, молчала и изо всех сил пыталась скрыть разочарование. Получалось плохо.
- Ну хорошо, - вздохнул пан Иохан. - Я сам с вами схожу.
Действие его слов было вполне предсказуемым - Эрика тут же отчаянно покраснела, но спорить не стала.
С некоторым трудом удалось найти свободное место и втиснуть туда коляску. Впервые пан Иохан почувствовал себя глухим провинциалом - только их экипаж, один из всех стоявших на площади, приводился в движение лошадиными силами в буквальном, а не в переносном смысле. Это обстоятельство давало повод возницам самобегающих колясок поглядывать на них с некоторым оттенком превосходства. Пан Иохан, спрыгнув на землю, потрепал по шее одну из своих лошадок.
- Не всегда прогресс - благо, - наставительно проговорил он, адресуясь к ней, и повернулся к Эрике. - Позвольте вашу руку, сударыня.
Барон помог девушке сойти на землю и строго взглянул на Карину.
- Чтоб сидела тут как приклеенная, ясно? Не смей никуда уходить. Мы с госпожой Эрикой скоро вернемся.
Предупреждение пришлось весьма кстати: в храм служанка идти не захотела, но, судя по ее загоревшимся глазам, была не против погулять по площади, поглазеть на столичных жителей, ну и себя показать. Не зря же она нарядилась в выходное синее платье! Но слова пана Иохана заставили ее заметно сникнуть.
- Да я бы всего на минутку! - жалобно протянула Карина.
- Знаю я твои "минутки"! Вовсе не хочется мне разыскивать тебя по всей площади. Сиди в коляске, это мое последнее слово.
Горничная насупилась, но промолчала. Барон же почувствовал на себе удивленный взгляд Эрики: девушка явно не понимала, как он может говорить со служанкой, словно с равной, да еще речью уподобляется простолюдинам. Наверное, она не поверила бы собственным ушам, если бы услышала, с какими словами ее брат обращается к слугам. Чистое, неискушенное в жизни создание. Наивное, как... ну, как оранжерейный цветок. Да ее и растили как будто в оранжерее.
Пригрозив напоследок Карине пальцем, пан Иохан предложил руку Эрике и повел ее в храм.
- Вы так добры ко мне, барон, - краснея и опуская глаза, шепнула ему девушка, прежде чем переступить порог.
Внутреннее убранство святилища имитировало пещеру. Если, конечно, нашлась бы пещера с куполом идеально полусферической формы, с прорезанными в этом куполе застекленными окнами, с колоннами, которые выстроились ровным кругом и с росписями на стенах - пан Иохан сомневался, были это фрески или что-то другое, в художественных терминах он всегда путался. Росписей было много, но кое-где они потемнели настолько, что разобрать изображение стало невозможно. А все оттого, что храм освещался по старинке, свечами: через потолочные окна света проникало недостаточно, а устроить газовое освещение не позволяло духовенство. Мол, никакой дракон не согласится жить при свете газовых рожков, тем более Великий, а Церковь - это обитель божества. А свечи - это исторично и атмосферно. К тому же живой огонь напоминает пастве о Драконьем Пламени, а значит, настраивает на возвышенный образ мыслей.
Меньше всего пан Иохан был склонен расстраиваться из-за испорченных копотью росписей. Едва ступив под своды храма, он немедленно загорелся желанием поскорее уйти отсюда. В помещении, как он и предвидел, было очень душно, пахло горячим воском и благовониями. Между колоннами и перед центральным алтарем толпился народ, хотя и не очень много - время было неурочное для службы. И что они здесь все забыли? с досадой подумал пан Иохан. Вот ведь бездельники. Несколько женщин стояли на коленях перед маленькими алтарями у боковых стен и, по-видимому, молились.
- Пан Иохан, давайте пройдем немного вперед? - робко предложила Эрика. Ее маленькая ручка доверчиво держалась на локоть барона.
Он приподнялся на цыпочках и взглянул поверх голов.
- Там слишком людно. Вас затолкают. Идите лучше сюда, здесь на стенах рисунки. Говорят, их сделали очень давно известные мастера.
- Да, - благоговейно подтвердила Эрика. - Это очень старые фрески.
Мысленно пан Иохан отметил с удовольствием, что все же был прав, и все эти закопченные выцветшие рисунки называются фресками.
Они остановились перед стеной, роспись на которой сохранилась почти в первоначальном виде. Здесь можно было увидеть группу людей, принявших различные более или менее почтительные позы. Стояли они на краю обрыва, а в воздухе перед ними парил, развернув крылья и распахнув зубастую пасть, огромный красновато-коричневый дракон. По мнению пан Иохана, картинка не представляла собой абсолютно ничего выдающегося, и смотреть на нее было так же скучно, как читать периодическую прессу. Эрика же пожирала ее восхищенным взором, прижав к груди свободную руку - вторая рука по-прежнему едва ощутимо касалась баронского локтя. Глядя на ее лицо, пан Иохан понял, что стоять они тут будут долго.
Ему было отчаянно скучно, но из уважения к своей спутнице он терпел и молчал. Легко похлопывая по колену цилиндром, который он снял, войдя в святилище (против традиций ничего не попишешь), он блуждал рассеянным взором по обширному полутемному помещению. Далеко не сразу он заметил, что чуть поодаль стоит молодая дама, одетая элегантно, но неброско, и внимательно разглядывает ту же фреску, которая так сильно заинтересовала Эрику. От нечего делать пан Иохан принялся разглядывать соседку. К сожалению, кроме тщательно продуманного туалета, ничего особенного в ней не было. Лет ей могло быть около двадцати, лицо ее, затененное полями отделанной кружевами шляпы, выглядело довольно заурядно: румяные щеки, круглый подбородок с ямочкой, совершенно неаристократичный большой рот. Темные, зачесанные кверху волосы, маленькие искорки сережек в ушах. Сложенный кружевной зонтик упирался острием в пол рядом с выставленным из-под юбки носком ботинка. Ладная, но совершенно обычная девушка. Как усердно ни пытался барон найти в ней какую-нибудь изюминку, ничего не получалось. Он даже рассердился на себя, поскольку опыт подсказывал: в любой женщине есть какая-нибудь особенная черточка, пусть даже мелкая, которая делает ее чертовски привлекательной. Разумеется, для того, кто умеет эти черточки выискивать. Пан Иохан умел. Или же полагал, что умел.
Почувствовав на себе изучающий и, откровенно говоря, довольно бесцеремонный взгляд, девушка медленно повернулась и взглянула прямо в лицо барону. В ней не чувствовалось ни малейшего смущения. Пан Иохан ждал, что сейчас она спросит, какого черта он на нее уставился, но вместо этого девушка четко, хотя и негромко, проговорила, жестом указывая на скучную картинку:
- Вам нравится эта роспись, сударь?
Барон пожал плечами.
- По правде говоря, я совершенно не разбираюсь в живописи, - ответил он так же вполголоса, чтобы не привлекать внимания молящихся.
- Ну а вы, сударыня? Как вы ее находите?
Эрика совершенно растерялась от того, что в общественном месте к ней обратилась незнакомая дама. С горем пополам она пробормотала, что фреска великолепна, и чувствуется кисть великого мастера. В ответ на это девица с зонтиком весьма невоспитанно фыркнула и категорично заявила:
- Это полный бред! Тот, кто малевал эти картинки, с трудом представлял себе, с какой стороны браться за кисть. И уж точно никогда не видел ни одного дракона!
Сам не зная почему, пан Иохан почувствовал к ней неприязнь. Но ответил сдержанно:
- А вы, вероятно, большой знаток и ценитель искусства?
- Насчет искусства ничего не стану утверждать, но если бы крылья дракона имели такое строение, как изображено здесь, он не смог бы даже взмахнуть ими, не говоря уже о том, чтобы летать с их помощью!
- И что же не так с его крыльями?
- А вы присмотритесь получше, - посоветовала девица с зонтиком.
Пан Иохан, хотя и с неохотой, последовал ее совету, вгляделся... и удивился собственной слепоте! Натурой для дракона - вернее, для его крыльев, - художнику, судя по всему, служил воздушный змей. В очертаниях крыльев без труда угадывалась характерная для этой игрушки конструкция - квадратный каркас и перекрещенные планки. Пан Иохан никогда не изучал биологию, но даже ему стало понятно, что устроенное подобным образом крыло не смогло бы поднять в воздух ни одно существо. Ну разве что на манер воздушного змея.
- Видите? - нетерпеливо спросила дотошная девица.
Барон взглянул на нее уже с бОльшей симпатией.
- Действительно, странная идея, - согласился он.
- Кроме того, - продолжала его собеседница, - не представляю себе, как дракон мог бы зависнуть в воздухе наподобие колибри - а именно этим он и занимается здесь. Вы представляете себе, сколько фунтов он должен весить при таких размерах?
- Никогда об этом не задумывался, - признался пан Иохан.
- Задумайтесь на досуге. А заодно и о том, какой силы ветер должен был подняться от ударов его крыльев. Смогли бы эти люди удержаться на ногах и так спокойно стоять на краю пропасти? В лучшем случае, их повалило бы на землю.
- По-моему, художник не ставил целью написать реалистичную картину...
- Если не ошибаюсь, все эти росписи претендуют на соответствие историческим реалиям, - девица с зонтиком повела вокруг себя рукой. - Кстати, советую осмотреть их все - найдете немало для себя интересного и забавного. Если, конечно, будете внимательны.
Проговорив это, она окинула пана Иохана и его спутницу пристальным взглядом и улыбнулась чему-то - не насмешливо, не так, будто увидела что-то забавное или нелепое, а так... Барон затруднился бы дать определение этой улыбке, которая осветила заурядное лицо девушки, совершенно преобразив его. От этого лица, от этих засиявших глаз у него даже сердце захолонуло. Девушка меж тем наклонила голову в молчаливом прощании и повернулась, чтобы уйти.
- Сударыня! - окликнул ее пан Иохан, справившись с мгновенным оцепенением. - Сударыня, позвольте представиться: барон Иохан Криуша. Моя спутница - ее светлость панна Эрика.
- Рада знакомству, пан Криуша, - спокойно и сдержанно отозвалась девица с зонтиком. - Приятно было побеседовать с вами. Прощайте.
Неторопливой походкой она направилась к выходу. Озадаченный, пан Иохан смотрел ей вслед, совершенно забыв про молчаливо стоящую рядом Эрику. Почему она не назвала своего имени? - спрашивал он себя. Неужели я чем-то обидел ее? или сочла меня недостойным продолжения знакомства? Недостаточно знатным? Зачем же она тогда вообще со мной заговорила?
Тонкие девичьи пальчики осторожно сжали его локоть, возвращая к реальности и пресекая поток бесполезных вопросов. Пан Иохан встряхнул головой. К чему строить догадки? Если дама не захотела продолжать знакомство - это ее право. В любом случае, это всего лишь мимолетный эпизод. Едва ли они еще когда-нибудь встретятся. Барон взглянул на Эрику.
- Давайте вернемся на улицу, - пролепетала она. - Здесь... очень душно. Мне нехорошо.
На этот раз их желания полностью совпадали. Пан Иохан повел спутницу к выходу - быть может, несколько более поспешно, чем того требовали обстоятельства. В глубине души он надеялся снова увидеть девушку с зонтиком и проследить, в какой экипаж она сядет. Зачем ему это понадобилось, он не мог бы объяснить - просто неосознанный порыв. Но в шумной и колышущейся толпе на площади невозможно было ничего разглядеть.
*
Прогулку по городу и особенно посещение храма утомили впечатлительную Эрику, и она попросила отвезти ее домой. Пан Иохан был разочарован. Он ожидал, что прогулка и общество Эрики доставят ему больше удовольствия. Обратный же путь еще сильнее расстроил его. Экипаж продвигался по улицам Дюрвишты с удручающей медлительностью, то и дело вовсе останавливаясь, и теперь эти задержки раздражали; а Эрика оказалась никуда не годной собеседницей. Заметив ее первоначальное оживление, барон было понадеялся, что дела пойдут на лад, без надзора брата девушка почувствует себя свободнее и разговорится. Но этого не произошло. После посещения храма Эрика окончательно сникла и снова замкнулась в молчании - возможно, действительно почувствовала себя нездоровой. Едва не скрежеща зубами от досады, пан Иохан повернул к дому.
По дороге он вспоминал произошедший в храме Дракона странный разговор, и чем дальше, тем сильнее он жалел, что так и не узнал имени незнакомки. Для женщины она держалась необычайно свободно, не переходя, впрочем, той границы, за которой раскованность превращалась в вульгарность. Своим поведением она напомнила барону его сестру. Впрочем, и Ядвися едва ли заговорила бы первой с незнакомым мужчиной. И не стала бы обсуждать в общественном месте несоответствие священных фресок реалиям жизни. Пан Иохан чувствовал себя заинтригованным и уже прикидывал, где можно поискать незнакомку. В Галерее, в светских салонах, в опере... быть может, в императорском дворце. Шансы на успех были почти нулевыми, если учитывать, что ежедневно эти места посещали сотни людей. Да и к чему затевать поиски и продлевать знакомство? - оборвал он себя. Через несколько дней закончится эта комедия с Драконьими невестами, и он вернется в Наньен и женится на Эрике, а ее брат ему голову оторвет, если узнает, что он хотя бы посмотрел в сторону другой женщины... Пан Иохан мысленно застонал и впервые пожелал, чтобы его невеста приглянулась посланцам Великого Дракона.
Станьте солнцем, вас все и увидят
|
| |
| |
