Салзар проснулся от изумительного запаха — чуть горьковатого, будоражащего и решительно отгоняющего сон. Приоткрыл один глаз и увидел горничную, выставляющую на чайный столик у окна кофейник и покрытое высокой крышкой блюдо.
— Доброе утро, милорд, — рыженькая повернулась и одарила Мидеса сияющей улыбкой. — Простите, что разбудила, но хозяин распорядился всех кормить.
Девушка раздвинула плотные занавески, распахнула окно, и в комнату ворвался поток свежего, влажного воздуха и солнечного света. Погода, не в пример вчерашнему, стояла изумительная.
— А что за спешка? — поинтересовался Салзар, не торопясь покидать уютное гнездышко, свитое из трех подушек и пары пуховых одеял.
— Кажется, господин эйп Леденваль решил устроить прогулку, — пожала плечами Катаржина и подняла крышку с блюда. К запахам кофе и осеннего утра примешался тонкий аромат ванили. — Извольте пончиков отведать, милорд Мидес, наша повариха прекрасно готовит.
— Кстати, и не только пончики, — донесся от двери звонкий голос, и некромант, обернувшись, увидел сияющего, точно начищенный таз, Торуса. — Но остальные шедевры мы попробуем после прогулки, потому как негоже трястись по болотам с набитым брюхом.
— Мм… — неопределенно сказал Салзар и стал медленно выползать с ложа.
— Шевелись, — элвилин швырнул сокурснику одежду и, мимоходом шлепнув Катаржину пониже спины, первым вцепился в пончик. Поутру ничто не напоминало вчерашнюю Торусову мрачность и раздражительность. Салзар натянул на себя длинную иссиня-черную тунику, расшитую серебристыми нитями, и критически одернул подол.
— Привыкай, — подмигнул от стола Торус и протянул другу чашку, — как поговаривает моя незабвенная матушка, гулять, так гулять. Вы хотели экзотики — получите по списку. Элвилинская одежда — номер первый.
Салзар с удовольствием втянул в себя горьковатый запах. Кофе в Даринге был редкостью, причем, редкостью страшно дорогой, позволить которую могли себе очень немногие. Откровенно говоря, сам Мидес пивал этот напиток от силы раза три.
— Матушка торгует с Побережьем, — небрежно бросил элвилин. — Болото, с одной стороны, место мрачное, с другой — довольно прибыльное. Один сок болотной орхидеи чего стоит. Впрочем, надеюсь, сегодня вы сами многое увидите.
— А что за прогулку ты затеял? — поинтересовался Салзар и прокашлялся — спросонья голос прозвучал хрипло.
— Увидите, — пришлый с загадочным видом покрутил в воздухе кистью, а потом смешливо зафыркал. — Я вовсе не потому молчу, что не хочу сюрприза портить, просто лучше расскажу всем разом, чем каждому по отдельности.
Впрочем, тут же посерьезнел и положил руку на плечо другу:
— Мидес, я хотел у тебя просить прощения. Вечор не хотел тебя обижать, просто вышло так — не ожидал и не сдержался…
— Да ладно, — кивнул Салзар с набитым ртом. Пончики, к слову, оказались, что надо. — Твой дед уже извинился.
— Что он сказал? — вскинулся Торус и неодобрительно покосился на потолок, то ли опасаясь застать там шпионящее привидение, то ли посылая деду мысленные ругательства.
— Ничего особенного, сказал, что ты…э… в общем, хороший человек. Тьфу, то есть, элвилин.
— Угу, — скривился пришлый, плюхнулся в кресло и задумчиво уставился в окно. Мидес дожевал пончик, отхлебнул кофе, а потом решился прервать молчание.
— Торус, а ты не обидишься, если я спрошу, кто была эта девушка? Ну… статуя.
— Нет, — эйп Леденваль тряхнул головой, — в конце концов, это было очень давно. Тебя, да и твоих родителей, и на свете не было. Хотя, что какие-то сотни лет для элвилин…
Он немного помолчал, задумчиво пошкорябав ногтем столешницу, и вздохнул.
— Её звали Нелли. Нелли Сорд. Она была добрая, мягкая и немного наивная… Пожалуй, это была единственная женщина, к которой я когда-то ощутил нечто, похожее на привязанность. А еще у нее был отец. Который был против наших с нею встреч.
Мидес недоверчиво хмыкнул. Образ друга не слишком вязался в его голове с образом робкого возлюбленного, не смеющего поступить супротив воли родителя. Торус недовольно покосился на собеседника, но продолжил:
— Тем не менее, встречались мы довольно долго. Думаю, мы были счастливы, да… пока она не захотела большего. В конце концов, я решился увезти ее с собой, подальше от этого дурака Изоила, вбивавшего девочке в голову дурацкие постулаты. Прождал ее весь вечер, там, на берегу Онги, под Меррианом. Она не пришла. А на утро я узнал, что моя Нелли умерла. Ее отец посчитал, что мертвая дочь лучше, чем дочь опозоренная.
Торус пожал плечами и горько усмехнулся:
— Я тогда точно ополоумел, отомстить хотел, да не успел. Потому что за меня в тот же день это сделал Судия, вернее, его приспешники. Изоил был магом, и что-то там у него пошло не так, то ли слишком уж зарвался, то ли чего не поделил с церковниками. Об одном жалею: что это не мои руки накинули ему петлю на шею.
Салзар невольно поежился, поймав проблеск лютой злобы в глазах друга, но все же спросил:
— А почему же ты не взял девушку в жены? Или… у тебя обеты какие?
Элвилин презрительно фыркнул:
— Обеты… Обеты дают только болваны, потому как невозможно предугадать, какое коленце выкинет жизнь в следующем туре танца. Нет, Мидес, тут, скорее, мои собственные убеждения. Я — вольный зверь, и пойти против собственной натуры не могу. Да, и маменька моя… — он скривился и, порывисто поднявшись, кивнул за окно. — Впрочем, не время предаваться старинным историям, когда такое утро. Пойдем, Салзар, кони уже заждались.
Мидес поспешно допил кофе и двинулся вслед за другом.
Подходя к комнате с портретом хозяйки, они услышали взрыв звенящего смеха и узрели Илара и Хельгу, сидящих на диванчике и хохочущих, точно от щекотки.
— Хм… смотри-ка ты, — язвительно протянул эйп Леденваль, — спелись голубки. Ох, Салзар, прости, кажется, я говорю глупости…
— Мы просто беседуем, — строго сказал Илар, враз посерьезнел и, вытащив из-за широкого элвилинского пояса белоснежный платок, стал старательно протирать очки. — Просто мы с мисс Блэкмунд нашли кучу общих знакомых.
— Ага, — обмахивая ладонью раскрасневшееся лицо, подтвердила Хельга, — а господин Абранавель рассказывает мне о… в общем, выдает врачебные тайны, чего уж тут…
И оба, переглянувшись, снова согнулись со смеху.
Салзар тоже рассмеялся и подал девушке руку. Раскрасневшаяся, с сияющими весельем глазами, Хельга показалась сейчас Мидесу какой-то особенно живой по сравнению со старыми стенами замка, мрачными историями и духом запустения, царившим над болотными равнинами.
— Ты диво как хороша в этой элвилинской одежде, — шепнул он на ухо девушке, оставляя мимолетный поцелуй на розовой щечке.
— Честно? Спасибо, — Хельга смутилась и погладила широкие рукава бирюзовой туники, — правда, я не слишком привыкла к тувиям, знаешь ли…
— Зато верхом будет удобно, — мимоходом бросил Торус и, отобрав у Илара пирожок, почти силой выдернул алхимика с диванчика, — давайте быстрее, если повезет, мы успеем увидеть, как закрываются водяные лилии.
— Закрываются? — недоуменно спросила девушка, кинув взгляд в сияющее утром окно, но элвилин не ответил и уже тянул алхимика к выходу.
Лошади ждали во дворе. Высокие, соловой масти, с длинными, похожими на лебединые, шеями, тонконогие, они грациозно переступали, сухо поцокивая по дворовому булыжнику и блестя под солнцем гладкими шкурами. Салзар потянулся к белоснежной гриве, однако тут же удостоился щелчка зубами и нервного ржания.
— Подожди, — Торус подмигнул другу. — Наши кони — существа дикие и, я бы даже сказал, опасные для вас, давних. Они, как и мы — дети природы, и более свободны, чем ваши, человеческие коняшки. Впрочем, с элвилин у них полное взаимопонимание.
Пришлый усмехнулся и погладил лошадь по шее. Та сразу успокоилась и безропотно позволила Салзару усесться в седло. Илар помог девушке, и вся четверка выехала в густо поросшую зеленицами аллею. Рыжее утреннее солнце запуталось в хвое, играя бликами на лицах всадников, а Мидесу отчего-то стало спокойно и хорошо. Он подумал, что жизнь, определенно прекрасна, правильна и справедлива. И есть в ней дружба, и есть любовь, которые, точно стойкие зеленицы, будут и дальше охранять их путь от ветра и непогоды.
— А почему тогда ваши лошади были спокойны возле дольмена? — негромко спросила Хельга, накидывая темно-синий капюшон.
— Очевидно, вы были слишком увлечены беседой с Салзом об особенностях этой породы и не заметили, как я успокоил вашего гнедого, — насмешливо ответил эйп Леденваль и подмигнул Мидесу.
Они выехали на дорогу, по которой давеча прибыли в замок, а потом Торус направил лошадь в густо растущие кусты багульника. Остальные цепочкой двинулись следом, Илар — замыкающим. Заросли вскоре расступились, тяжелый запах кустарника отнесло в сторону, а под копытами лошадей зачавкала мутная болотная жижа.
— Думаю, нет нужды предупреждать вас никуда не сворачивать? — крикнул Торус через плечо, а Салзар обеспокоенно оглянулся на Хельгу. Девушка, закутавшись в плащ, задумчиво разглядывала освещенный утренним солнцем низкий горизонт, точно полностью вверяя путь лошади. Впрочем, кони и вправду будто сами знали, куда ступать на чуть заметной среди подернутых ряской озерец тропинке, и Мидес быстро успокоился. Свежий утренний ветерок приятно холодил затылок, дышалось легко, а паутинки на листьях растущего тут и там мирта, точно жемчужинами, были усыпаны водяной моросью. Илар стал напевать какую-то протяжную мелодию, и даже вездесущий болотный гнус куда-то подевался.
— Смотрите! — Торус осадил коня; и Салзар, приподнявшись в стременах, увидел чуть дальше, на холме, тонкую фигуру. Солнце светило незнакомцу в спину, но некромант тут же решил, что это женщина — слишком округлым был контур плеч.
— Кто это? — удивленно спросила Хельга, а Торус, скакнув с лошади в болотную грязь, обернулся и заговорщицки подмигнул. — О, господа, это и есть самое удивительное чудо здешних мест — дева-болотница. Вряд ли она подойдет близко, впрочем, ждите здесь.
И они остались на месте, наблюдая, как высокая фигура Торуса легко запрыгала с кочки на кочку, а потом отвесила изысканный поклон кивнувшей в ответ болотнице. Переговоры длились недолго, и вот уже пришлый воротился, довольно ухмыляясь.
— Там, на холме я нашел изумительную площадку — сухую, обдуваемую ветром и всю заросшую вереском. Пожалуй, отличное место для пикника.
— А что эта твоя дева? — Хельга пристально вглядывалась в удаляющуюся фигуру болотницы, — не захотела с нами разговаривать?
— Ну… они — создания странные, следуют собственной логике, так что, — Торус пожал плечами, — может, позже. Впрочем, я просил у нее разрешения побывать в Святилище. Вообще-то, я и так туда направлялся, но при случае стоит лишний раз выразить почтение его хозяйкам.
— А там они будут?
— Днем — вряд ли. Они приходят туда по ночам, да и то в определенные дни, — задумчиво сказал элвилин, — когда рождается новая болотница. Дитя лилии и светлячка… совсем как я. — Торус усмехнулся, тряхнул головой и вскочил в седло. — Ну, скоро вы сами увидите это место.
Еще какое-то время тропа петляла между поросшими чахлым кустарником холмами, пока не кончилась неожиданно у большой груды покрытых изумрудным мхом камней. Казалось, что однажды, очень давно, невесть откуда взявшийся обвал перегородил путь.
— Дорога в никуда, — задумчиво произнесла Хельга.
— Не совсем, — Торус с загадочным видом покосился на спутников, — просто она закрыта для непосвященных. Спешивайтесь, господа, и я проведу вас тайными тропами.
Салзар хмыкнул и, ступив на пружинящую толстым слоем мха землю, помог девушке слезть с лошади.
Тайной тропой были два пологих валуна, не слишком заметных оттуда, где остались мирно стоять лошади, и вскоре, миновав завал, друзья оказались на краю небольшой березовой рощицы. А впереди, за искривленными тонкими стволами, плескалось синью озерцо. Вокруг царила удивительная тишина — будто, миновав преграду, путники оказались отрезанными от времени, мира и холодного дыхания наступающей осени, даже ржавые листья березок застыли, точно уснув. Приятели медленно пошли к воде, и Салзар поймал себя на том, что старается двигаться как можно тише, боясь наступить на обломанные ветки, даже задерживает дыхание, не решаясь потревожить покой Святилища.
Прозрачные воды чуть плескались мелкими волнами о низкий берег, а само озерцо, обрамленное ярко-зелеными холмами, мирно покоилось на дне малахитовой чаши.
— Потеплело, или мне кажется? — шепнула Хельга и решительно стянула с себя плащ. — Как здесь красиво…
— Не успели, — Торус разочарованно вздохнул и уселся на один из камней, точно чьей-то гигантской рукой с размаху разбросанных по берегу, — они заснули.
— Болотницы?
— Лилии. Водяные.
— Так ведь еще утро, — Хельга недоуменно обернулась к элвилин.
— Эти лилии необычны, — Торус задумчиво уставился в заросли камышей на противоположном берегу, — они распускаются по ночам, а днем уходят на дно, подальше от яркого солнца. Здесь, на Гнилом болоте, много удивительного и непривычного, это словно отдельный мир, который очень хочется и очень трудно постигнуть. Мир, которым правят женщины. Не так, как у нас — абсолютно. Хотя, — он усмехнулся, — женщинами их можно назвать с большой натяжкой, правда, они сами себя именно так и определяют.
— А почему с натяжкой? — подал голос молчавший до сих пор Илар, оторвавшись от пристального рассматривания высокой травинки.
— Ну… в обычном смысле это, — Торус искоса глянул на Хельгу и кашлянул, — в общем, вместо ног у них что-то вроде корешков, и они присасываются ими к земле, или, допустим, дереву — вот так и кормятся. А рождаются вот тут, — он простер руку к воде, — в этих самых лилиях, и сюда же приходят умирать. Но, если честно, я не слишком хорошо знаю болотных дев, больно уж они скрытные. Мне иногда вовсе кажется, что это одна болотница, только поделенная на разные кусочки — вот как усы земляники.
— Интересно, — кивнул Абранавель. — Правда, меня больше интересует здешняя флора — столько неизведанного! Как подумаю, какие оно сулит открытия врачевателю и алхимику, аж дух захватывает!
— В замковой библиотеке есть немало трактатов на эту тему, — Торус принялся расшнуровывать плащ, — моя маменька, знаете ли, тоже не чужда алхимии. И будь я уверен в том, что она не захочет использовать вас, дорогой друг, по другому назначению, я бы вас обязательно с ней познакомил.
— А что, есть и лаборатория? — янтарные глаза Илара возбужденно сверкнули.
— Есть. Правда, запертая, но вы же не думаете, что моя матушка способна хоть что-то от меня утаить? — Торус засмеялся и небрежно стащил через голову изумрудную тунику.
— Эй, ты что это надумал? — подозрительно спросил алхимик.
— Как что? Вода-то теплая.
— Купаться? В Святилище?
— Илар, не будьте занудой, — сварливо ответил Торус, — днем болотницы сюда не сунутся, а в страшные сказки про ужасную судьбу осквернившего это место я не верю. Хельга, отвернитесь, не хочу смущать трепетных дев, — и ехидно глянул на девушку через плечо.
— Почему-то на источниках вы не сильно озабочивались моим душевным спокойствием, господин эйп Леденваль, — фыркнула она, но все же отвернулась.
— А я тоже полезу, — решительно сказал Салзар и, усевшись на камень, стал стаскивать сапоги.
— С ума сдвинулись оба, не иначе, — проворчал Илар, — ну, или дурной пример заразителен. Не, я не полезу. Мало ли что там, в глубине…
Торус расхохотался и легко скользнул в темную воду, а Салзар, логично рассудив, что друг наверняка тут не в первый раз плавает, насмешливо покосился на алхимика.
— А я тоже хочу, — вздохнула Хельга, разглядывая, как поднимающееся к зениту солнце золотит кривые стволы березок и играет в рыжей листве, — вода правда теплая?
— Парное молоко! — Мидес ухнул и с разбегу плюхнулся в озеро, подняв тучу радужных брызг. Алхимик поморщился и, стянув очки, стал их с кислым видом протирать.
— И все же, я бы не советовал, — подслеповато прищурился он на девушку, — незнакомое место, незнакомые обычаи…Знаешь, это же не просто озеро. Здесь есть что-то такое… грандиозное. Пугающее и одновременно жизнеутверждающее.
— Жизнеутверждающее — это не ко мне, — хохотнул некромант, — Хельга, я отыщу для тебя лилию!
И поплыл на середину водоема.
Юная волшебница обернулась, пожала плечами и, усевшись на теплый от солнца камень, стала наблюдать за рассекающими водную гладь мужчинами. Они сейчас были очень похожи — две черноволосые шевелюры, уверенные движения пловцов и природная сила, бьющая через край, какая свойственна только молодости. Но в то же время они были удивительно разными. От мерных взмахов рук Салзара веяло уверенностью, спокойствием и… обыденностью? Он был привычен, знаком и надежен, точно вяз во дворе поместья Блэкмунд, под которым Хельга любила укрываться от жары. Торус же был, может, и не слишком мускулистый, но гибкий и ловкий, точно лесной кот. И плыл он красиво — эта красота была будто встроена в каждое движение, так хороши здоровые звери. И прекрасны дети, которым еще не успели вдолбить в голову постулаты.
И девушка, глядя на пришлого, вдруг почувствовала, как перехватило дыхание, а глаза застил странный туман — то ли вожделение, то ли слезы. И, испугавшись себя, она внезапно отчетливо поняла, что желает этого мужчину каждым дюймом своего тела, каждым движением души. Что теперь для нее все переменилось, и с этой минуты ей абсолютно все равно, что скажет Салзар и о чем подумает.
Илар кашлянул и, повернувшись, девушка увидела, что он тоже уселся на валун и сейчас внимательно ее рассматривает каким-то странным, слегка отрешенным взглядом. Она нахмурилась, а алхимик покачал головой в ответ и тихо вздохнул:
— Пропал театр…
— Что? — Хельга удивленно моргнула. — Что ты сказал?
— А? — Илар встрепенулся, потряс головой и потер лоб длинными пальцами. — Ты о чем—то спросила?
— Это ты сказал, — девушка слегка поежилась, — о театре.
— Я не помню, — алхимик снова вздохнул, натянул на нос очки и виновато улыбнулся, — понимаешь, на меня иногда находит… такое. Я словно засыпаю и в то же время бодрствую. И в такие минуты говорю всякие странные вещи.
— Кажется, ты и в Солейле говорил что-то подобное, — припомнила Хельга, — помнишь, как ты нас назвал ордальонами?
— Не помню, — Илар мотнул головой, — может быть. Я никогда не знаю, чего я там говорю. Впрочем, кое-что из сказанного мной сбылось, и это меня не радует, если честно. Люди обычно пугаются, а потом начинают обвинять меня во всех своих несчастьях…
— Ого! — девушка заинтересованно приподняла бровь. — Да, у тебя, никак, дар предсказателя? Если ты не врешь, конечно…
— А зачем бы это мне врать? — вскинулся светловолосый. — Я не страдаю болезненным желанием выделиться!
— Ладно, не обижайся, — Хельга потянулась и примирительно коснулась плеча алхимика. — Слушай, а нарочно ты предсказывать умеешь?
— Нет, — Абранавель задумчиво ковырнул сапогом изумрудную подушку мха, — это происходит само по себе. Впрочем, я умею гадать.
— На кофейной гуще?
— Пфе… скажешь тоже! На Картах!
— О… — Хельга уважительно посмотрела на алхимика. Ей в первый раз в жизни встретился кто-то, умеющий управлять Корабельной колодой. — А нам сможешь погадать?
— Ну, запросто, если только в замке найдутся Карты.
— Знаешь, — Хельга хихикнула и наклонилась к элвилин, — у меня такое подозрение, что в Ледене есть все. Иначе, откуда там кофе?
— С Побережья, дивная, откуда же еще?
Девушка вздрогнула — она и не услышала, как Торус подплыл к берегу. Он стоял по колено в воде, скрестив руки на груди, и немного насмешливо рассматривал собеседников. Стройный, точно мраморная статуя, с блестящими каплями воды на белой коже. Хельга опустила глаза, вспыхнула и поспешно отвернулась.
— А где Салз? — озабоченно спросил Илар. Казалось, еще вот-вот, и он начнет отповедь, дескать, об опасности предупреждал.
— Занят поисками лилии, — Торус прошлепал на берег, — настоящий мужчина всегда выполняет свои обещания.
Он плюхнулся рядом с Иларом и невозмутимо щелкнул пальцами, вытянув из ниоткуда вышитое трогательными птичками полотеничко.
Илар одобрительно хмыкнул:
— Ловко… ведь до замка далеко.
— А сам? — эйп Леденваль заинтересованно поднял бровь.
— Нет, магия не для меня. К сожалению.
— Зато у Илара оказался талант предсказателя, — влезла Хельга и тут же вскочила, взвизгнув. Это вылетевший из воды Мидес яростно взмахнул мокрыми волосами и дурашливо бухнулся на одно колено, протягивая девушке бутон на плотной длинной ножке. Юная волшебница зарделась еще сильнее — хотя, казалось, куда уж больше, и, закрыв ладонями лицо, расхохоталась.
— Вот ведь индюки, — вздохнул алхимик. — Прекратите смущать юную леди.
— А, по-моему, ей нравится, — невозмутимо констатировал Торус, бросая в некроманта полотенце. Мидес увернулся и дернул друга за ногу. Тот плюхнулся с камня и, вскочив, бросился за благоразумно ринувшимся обратно в воду Салзаром. И оба понеслись по мелководью, хохоча, и окатывая друг друга водопадами брызг.
— Ну, точно дети, — покачал головой Илар и вручил Хельге вовремя выхваченный из руки некроманта цветок. Не спеша поднялся и, подобрав с земли рушник, отряхнул и заботливо уложил на гладкий валун.
— Спасибо, — девушка улыбнулась и поднесла бутон к лицу. Ее опахнуло тонким свежим запахом и, погладив пальцем голубоватые прожилки на белоснежных лепестках, Хельга осторожно спросила:
— Как думаешь, а там, внутри, что-то есть? Ну, мало ли, вдруг там маленькая болотница?
— Это вряд ли, — серьезно ответил Абранавель. — То, что сказал Торус, было скорее, легендой. Ну, не может же поместиться женщина в цветок? Хотя, если совсем маленькая… — и крепко задумался.
Хельга хмыкнула и осторожно отогнула лепестки. Запах стал ярче, а с золотистых тычинок поднялось и растаяло в солнечном свете облачко янтарной пыльцы.
— Кх-кхм… — раздалось сбоку и, обернувшись, друзья узрели высокую, сутуловатую фигуру в длинном сером облачении, протискивающуюся меж валунов, — прошу прощения.
— Ой, — только и смогла сказать девушка, растерянно наблюдая, как к ним вплотную приближается ни кто иной, как новый солейлский епископ Ровард Равелта. Новоявленный глава Ордена Божьего суда остановился и, внимательно прищурившись, тоже принялся созерцать Илара с Хельгой. Он стоял, заложив руки за спину, и размеренно покачивался, перекатываясь с пяток на носки, а под взглядом его холодных голубых глаз Хельга почувствовала, как по спине побежали мурашки.
— Так-так, — наконец, нарушил молчание епископ, — дева. В компании короеда. Наверняка, заколдованная, и мне остается только благодарить Судию, что я явился вовремя.
— Вы… что вы несете? — вскинулся Илар и, отодвинув Хельгу за спину, воинственно подоткнул очки на переносице. Равелта прищурился еще больше и вытащил из-за пояса миниатюрные позолоченные весы.
— Ох ты, батюшки, — раздался у них за спиной язвительный голос и, обернувшись, Хельга увидела поспешно идущих к ним Торуса и Салзара, — а я-то наивно полагал, что нам удалось избежать проклятия Святилища…
— Лорд эйп Леденваль? — вскинул хищные брови епископ. — Вы? Здесь? В таком виде?
— В каком? — Торус взял с камня полотенце и стал невозмутимо вытираться.
— Непристойном! — прошипел Равелта и побагровел, — нагое тело — это грех, распутство и оскорбление Судии!
— Вот если бы у меня, или, допустим, у лорда Мидеса были кривые ноги, пивной живот и корявая спина, — Хельге была готова поклясться, что элвилин спрятал за длинными ресницами изрядную порцию ехидства, — вот тогда бы это было действительно оскорбление.
И подал рушник Салзару.
Равелта скрипнул зубами, а потом тихо и угрожающе заявил:
— Уверен, ваша матушка этого не одобрит.
— Ну, мне не привыкать, — Торус усмехнулся и, затягивая пояс на штанах, поинтересовался: — А вас-то как сюда занесло, отче? Нет, я понимаю, что на Болото вы явились в сопровождении леди Исы, но каким образом вас угораздило забрести в Святилище?
— Для верных слуг Судии не бывает непроходимых троп, — поджал узкие губы Равелта и зло зыркнул в сторону камышей на том берегу.
— Так вы что, явились читать проповеди болотным девам? — усмехнулся Илар.
— Проповеди? — Равелта взметнул черные брови и язвительно посмотрел на алхимика, — считаете меня наивным миссионером? Еще святой Трилл понимал, что удел Нор-Гейт — греховное, полное скверны место!
— Это еще почему? — эйп Леденваль удивленно сморгнул и галантно протянул притихшей девушке плащ. — Одевайтесь, котик, мы отправляемся.
— Потому что иначе не повернул бы сюда воды Затопления, — отрезал епископ и завертел головой, — а где же лошади?
— М-да… крепкая логика, — Торус фыркнул, — а зачем вам наши лошади? Станете мучить несчастных животных, размахивая над ними вот этим? — и кивнул на все еще зажатые в худых пальцах Равелты весы.
Епископ скрипнул зубами и заткнул святыню за пояс.
— Нет, обожду. Лошадь — животное благодатное, потому что верой и правдой служит ордалианам.
— Ну-ну, — Торус резко дернул под горлом завязки плаща и повернулся к Мидесу, — едем.
— Куда?
— Подальше отсюда.
И, развернувшись, быстрыми шагами направился в рощицу. Хельга растерянно обернулась к Илару, на что тот пожал узкими плечами и двинулся следом. Салзар подставил локоть девушке, а Равелта, подхватив длинные полы рясы, поспешно зашагал за элвилин.
— Не уверен, что его звали, — слегка поотстав, шепнул в ухо подруге некромант, — но, с другой стороны, не оставлять же его одного на болоте…
— А он сюда разве не по делу? — Хельга испуганно посмотрела на Мидеса. — Слушай, а вдруг, он за нами явился?
— Не болтай ерунду, — рассердился Салзар, — епископ столичного храма сам не станет заниматься расследованием! Сказано же было — приехал вместе с леди Исой.
— Ох… мне бы твою уверенность, — девушка вздохнула. — Еще и леди Иса… интересно, какая она?
— Не бойся, — Мидес на мгновение прижал подругу к себе и оставил нежный поцелуй на виске, — я тебя в обиду не дам. Хочешь, поклянусь?
— А вот этого не надо, — девушка рассеяно потерла кожу, куда только что прикоснулись губы Салзара, — клятвы очень легко нарушаются, поэтому и судьбу испытывать не стоит. Не дуйся, — она взглянула в прозрачные глаза некроманта и немного грустно улыбнулась, — я тебе верю.
Ускорив шаг, они миновали валуны и, выйдя на дорогу, застали весьма забавную картину. Равелта пытался ухватить за уздцы лошадь, а та дико дергалась, похрапывая, мотала гривой и раздраженно переступала с ноги на ногу, пытаясь ухватить зубами ухо епископа. Впрочем, тот достаточно легко уворачивался, шипя и ругаясь об исчадиях Мглы. Илар и Торус стояли в сторонке, скрестив руки на груди, и с одинаково внимательным выражением на лицах наблюдали за ордальоном. В конце концов, Торус мягко поинтересовался, отчего Судия сейчас не помогает своему воину, и не является ли недоразумение подтверждением желания всевышнего оставить епископа на болотах. Для высокой миссии, естественно. Равелта, потный, раскрасневшийся, обернулся к элвилин, и Мидесу на мгновение показалось, что драки не миновать. Он пожал руку Хельге и, подойдя к Торусу, стал что-то шептать тому на ухо. Элвилин слушал, ехидно приподняв бровь, но, в конце концов, усмехнулся, кивнул и, успокоив лошадь, даже помог епископу сесть верхом.
— Что ты ему сказал? — шепотом поинтересовалась Хельга, когда Салзар уселся вместе с ней в седло и тронулся в путь.
— Я просто предложил познакомить епископа с призраком, — Мидес тихонько фыркнул, — интересно же посмотреть, что перевесит — убеждения Равелты или желание увидеть себя увековеченным в э… скульптуре.