| Тео | Дата: Среда, 22.08.2012, 17:16 | Сообщение # 1 |
 Придворная ведьма
Группа: Князь
Сообщений: 12226
Награды: 87
Репутация: 87
Статус: Offline
| 
Глава 51
Хельга Блэкмунд. Леден
Тяжелый запах цветов растекался по маленькой часовенке, настойчиво щекотал носы и, наверное, даже впитывался в одежду. Леди Блэкмунд отвела взгляд от изящного оконца, выложенного витражом с разноцветными птицами, и покосилась на гроб. Яркие кровавые георгины, бледно-лиловые гортензии и молочные хризантемы пышно раскинулись на постаменете, где стояла домовина, но, наверное, даже они не смогли бы пахнуть так сильно.
Лед, который всю дорогу до замка хранил тело Исы эйп Леденваль, перед прощанием убрали, и теперь Хельга задавалась вопросом - а что, если это пахнет оттаявшее тело колдуньи? В последний раз источает умирающее волшебство?
От этой мысли ее замутило, и женщина немного подышала ртом, стараясь отвлечься и сетуя на не в меру разыгравшееся воображение. Тем более что сидевшие на церемонии элвилин если и страдали от цветочной вони, виду не показывали.
Отец Марк - серьезный молодой священик, которого леди Иса невесть за какие заслуги вытащила из столицы, - неторопливо ходил вокруг белоснежного гроба и, покачивая весами, читал отходную молитву. Если и полагалось по ордалианскому канону облачать покойников в коричневое, то Колдунья даже в смерти умудрилась поступить по-своему, и сейчас ее сложенные на груди персты, унизанные массивными кольцами, тонули в пене лиловых кружев. Не иначе, завещание писала... Надо будет после погребения допро... расспросить этого святошу Марка, который накануне так настаивал на ордалианском обряде.
Леди Блэкмунд прикинула, какая сумма осталась лежать на столичных счетах Колдуньи, и печально вздохнула. Интересно, а ну как попробовать через подставных лиц снять деньги? Хотя, если о смерти леди эйп Леденваль известно в столице, вряд ли найдется дурак, что сунет голову в петлю.
Из раздумий Хельгу вывело прикосновение к плечу и ироничный взгляд Торуса - оказывается, все как раз встали петь прощание. Женщина поспешно поднялась и, повинуясь руке вдохновенно размахивающего священника, присоединилась к общему хору. Канон Хельга знала хорошо и слышала не раз, однако сейчас с удивлением поняла, что он действительно красив - стройное, мелодичное пение элвилин вовсе не походило на разноголосое причитание столичной паствы. На ордалианскую тризну собралось все население замка Леден - в основном, пришлые. Леди Блэкмунд закралось подозрение, что вовсе не от любви к почившей владелице битый час торчали они в душной часовенке, а чтобы угодить новому хозяину. Зачем наступил на горло собственной песне князь Одрин, не выносивший религию давних, Хельга вовсе не понимала. Не купился же на пламенные речи отца Марка, к тому же, наверняка понимал, что и Торус не слишком ревностный ордалианин. Может, это из-за дедушки?
Волшебница перевела взгляд на понуро болтавшуюся у постамента призрачную фигуру скульптора, похожую сейчас на приспущенное в трауре знамя. Вот уж кого действительно было жалко. Леденваль-старший, в отличие от внука, скорбел вполне искренне, и Хельге даже пару раз почудились блеснувшие на его носу слезы. Неужели призраки тоже плачут?
Пение оборвалось на высокой пронзительной ноте, заставив сердце помимо воли дрогнуть, и все опять уселись на длинные скамьи, стоявшие напротив канонической позолоченной статуи с весами. Священник завел длинную проповедь о том, как стремится душа любого ордалианина соединиться в конце своем с вечным светом Судии, а Хельга подумала, как же, наверное, насмехается сейчас старший князь Дальнолесья - ведь ревностные ордалиане столько раз обвиняли его народ в отсутствии этой самой души. Не без помощи Ордена Божьего суда, между прочим.
Леди Блэкмунд вытянула шею, высматривая князя. Странно, но волшебница до сих пор не смогла до конца свыкнуться с мыслью, что их главный враг сделал шаг к примирению и даже согласился присутствовать на похоронах женщины, стоявшей за гонениями на элвилин. Несмотря на уважение и чувство благодарности к князю Мадре, Хельге нет-нет да и чудилось, что оборвется этот морок, и окажутся они с Торусом где-нибудь в сыром подземелье замка Твиллег.
Князь Одрин повернул голову и коротко, одними губами, улыбнулся Хельге, а она, смутившись, что ее словили за подсматриванием, перевела взгляд на сидевшую рядом княгиню. Интересно, а что чувствует она?
Аррайда с интересом следила за перемещениями отца Марка, все больше воодушевлявшегося проповедью и ходившего перед паствой, точно профессор на лекции. Леди Блэкмунд даже почувствовала к рыжей уважение. Случись Хельге присутствовать на похоронах бывшей любовницы Торуса, пожалуй, замок мог бы запросто разделить участь сгоревшего ОБТ. У волшебницы до сих пор перехватывало дыхание от боли и ревности, стоило вспомнить имя Нелли Сорд. И пусть та уйму лет как умерла, Хельга в свое время испытала немало мучительных минут, слушая рассказы пришлого о том пронзительном чувстве, которое элвилин испытывал к девице.
Леди Блэкмунд ощутила, как внутри глухо шевельнулась огненная стихия, и, сосредотачиваясь, потерла переносицу. Не хватало еще, чтобы в часовенке что-нибудь задымилось. Последний раз Торус упоминал о Нелли давным-давно, еще в Сатвере, куда они, проводив в странствие Мидеса и Абранавеля, отправились путешествовать. Но Хельга-то все помнит и до сих пор боится старой соперницы.
- Вам... тебе нехорошо?
Аррайда отстранилась от уха волшебницы и мягко коснулась ее руки.
- Нет, все в порядке, - прошептала Хельга, - вот только душно, и этот запах.
Княгиня понимающе кивнула, а леди Блэкмунд на мгновение стало стыдно. Ведь даже сидящая рядом женщина в тягости терпеливо выслушивает проповедь и не жалуется.
Отец Марк тем временем осыпал покойницу песком, разжав кулак над ее ногами, символизируя быстротечность времени, и кивнул двум терпеливо подпиравшим стену любовым отпрыскам. Те встрепенулись и двинулись к постаменту - выносить гроб.
Хельга оперлась о руку жениха, и они в числе первых пошли следом за торжественно плывущей над толпой виновницей траура. Затылком почувствовав липкий холодок, леди Блэкмунд обернулась и увидела, как солнце, точно в мыльном пузыре, перекатывается в призрачной фигуре великого скульптора. Вспомнила, что его тело, обернутое холстиной, уже должно лежать на заднем дворе, и, смущаясь собственной бесцеремонности, но не в силах сдержать любопытства, позвала:
- Милорд Фенхель!
Полупрозрачный породистый нос тотчас высунулся из-за ее плеча, и Хельга шепотом спросила:
- А вы-то почему отказались от церемонии?
- Пфе, деточка, что за глупости! На кой мне ордалианский канон?
- Но у вас ведь должно же быть что-то свое, элвилинское?
- Видишь ли, дорогуша… - скульптор поравнялся с ней, и леди Блэкмунд почувствовала, как холодные пальцы тронули запястье, - у нас со смертью отношения сложные.
- Я знаю, - женщина кивнула, - но вы же все равно не бессмертны.
- И долгая жизнь нас учит не обращать внимания на такую ерунду, как кончина. Дух-то все равно уходит к Звездам, так что толку лелеять пустую оболочку? Вот ежели, допустим, семья твоя переедет, неужто станешь искать их в старом доме?
- Значит, никаких обрядов? – немного разочаровано уточнила Хельга.
- А чего рядиться? Попрощаются да закопают. Бывает, князь чего скажет, но это больше для успокоения родственников, дескать, улетел ваш соколик в лучший мир. Вообще-то я считаю, что любые похороны устраиваются не для мертвых, а для живых. И любая скорбь по покойнику есть проявление себялюбия и слабости.
Призрак вперил в зенит указующий перст, сверкнувший сосулькой на солнце, а леди Блэкмунд с трудом сдержалась, чтоб не съязвить про слезы у гроба дочери.
А потом перевела взгляд на утопающее в цветах желтоватое лицо мертвой Колдуньи и нахмурилась:
- А как вы-то стали призраком? Чего ж не улетели?
Скульптор язвительно хмыкнул:
- Думаешь, как бы Иска чего в посмертии не учудила? Можешь не бояться – такое только Изначальные могут. Потому как если не выполнят, чего им на роду написано, так даже после кончины от программы не освободятся.
- А вы? Вы выполнили? - пусть Хельга не всегда понимала, о чем толкует этот странный призрак, лицо она держать умела.
- Я вот тоже так думал, - покивал скульптор, - потому и тело поближе к дому перенести устроил. Хоть пустая оболочка, да все равно жалко – пусть уж под родовыми стенами гниет, чем в трясине. Я ведь знаешь, какой красивый мужчина был…
- Не сомневаюсь, - Хельга тихонько хихикнула и покосилась на усмехающегося Торуса. Тот, хоть и молчал и виду не подавал, разговор, похоже, слушал внимательно. – А теперь что думаете?
- А вот теперь даже и не знаю, - покачал головой Фенхель. – Как ты тот шарфик-то нашла, так словно встрепенулось во мне что-то, мысли всякие да воспоминания повылазили, будто кто чего нашептал, а я наутро позабыл. Чую, не до конца еще каша эта сварена… ох, не до конца… Ты, кстати, шарфик-то береги. Он у тебя где?
- Тут, – Хельга коснулась рукой груди. – Я теперь и захочу с ним расстаться - не смогу.
Непонятное это было чувство – точно за пазухой все время мурлычет теплый кот, согревая, охраняя и одновременно наделяя пугающим и восхитительным ощущением могущества.
- Пришли, - вполголоса заметил Торус, коснувшись губами уха леди Блэкмунд, и, пройдя в заросшую жимолостью калитку, женщина с интересом оглядела внутренний двор. Здесь мало что изменилось со времени ее последнего приезда в Леден – вот разве что кусты стали гуще да еще больше покрылся зеленым мохом древний каменный колодец под крышей с выцветшей черепицей.
В самом дальнем конце участка, там, где шелестели осенней листвой высокие березы, темнели две ямы. Рядом, в траве, на широкой доске лежало завернутое в коричневую ткань длинное тело деда Фенхеля.
- Тьфу, ортодокс! – громко выругался призрак и заколыхался от возмущения. – Где эта церковная крыса?! Дайте мне его, и я лично кину его в разверстую могилу! Вот пусть там свои церемонии и проводит!
- Чего это он? – изумилась Хельга.
- Дедусь, насколько я знаю, поклонник золотого. Березки видала? Он сам место выбирал. А наш отче, следуя церковному канону, завернул тело в траурный коричневый, – Торус закашлялся, поймал строгий взгляд Одрина и отвернулся, с трудом сдерживая смех.
- Березки - это хорошо, - задумчиво кивнула Хельга, - но, согласись, пара ям на заднем дворе - это как-то… почему, допустим, не в аллее? Там сумрачно, торжественно, да и могильные плиты под окнами не торчат.
Эйп Леденваль проглотил смех и нравоучительно заметил:
- Видишь ли, котик, замок – это единственное место, стоящее на возвышенности. Вокруг болота, ямы в аллее были бы полны воды. А если тебя так беспокоит вид, так на задний двор господские окна не выходят.
- Все равно, - скривилась леди Блэкмунд, - такое уважаемое семейство, и даже склепа нет.
- Ну не думаешь же ты, что матушка при жизни озаботилась постройкой склепа? - фыркнул Торус. – Хотя, идея мне нравится. И, знаешь что?
Он кивнул на возбужденно махавшего дланями призрака, вокруг которого уже кружили сердобольные служанки с уговорами.
- Я даже знаю, кому зароню эту идею. Пусть дедусь постройкой и займется – глядишь, учеников себе из местных зодчих присмотрит. Ведь, как следует из его туманных рассуждений, покидать он нас в ближайшее время не собирается.
Дедушку, наконец, успокоили. Нарисовавшийся на заднем дворе священник с кислым видом выслушал князя Мадре, что-то вполголоса втолковывающего в пламенеющие Марковы уши. Понуро покивал, нервно постукивая пальцами по корешку прихваченной под мышку книги, и отошел к могилам, дожидаясь.
Принесли широкое покрывало из золотой парчи и торжественно поменяли облачение мертвецу. Любовы отпрыски, устроив крышку на гробе Колдуньи, взялись за протянутые под днище веревки. Еще пара слуг подтянула наспех выструганную домовину к телу Фенхеля. Отец Марк с обиженным видом раскрыл фолиант и стал бубнить очередную молитву, под которую покойников одновременно стали опускать в ямы.
Под конец затянувшегося действа Хельга почувствовала, как у нее загудели ноги, тайком привалилась к Торусу и прикрыла глаза. Мертвое лицо Исы эйп Леденваль – с уныло опущенными уголками бескровных губ и заострившимся носом – казалось, навсегда отпечаталось в памяти. И Хельга в очередной раз пожалела Колдунью, которая, несмотря на всю свою красоту, богатство и могущество, так и не смогла стать счастливой. Интересно, переживает ли сейчас ее сын? Она ласково погладила обнимавшую ее руку и из-под ресниц покосилась на жениха. Тот смотрел прямо перед собой, и сказать что-то определенное по холодному выражению его лица не представлялось возможным.
Наконец, настал момент последнего прощания, который снова был несколько скомкан - великий скульптор стал с жаром доказывать право первым бросить горсть земли на собственный гроб. С ним поспешно согласились, и унылая процессия потянулась вкруг могил. Земляные комья глухо застучали о крышки, а после траурная процессия потянулась к калитке, оставив завершение печального дела землекопам.
У выхода леди Блэкмунд обернулась, в последний раз понаблюдав, как споро работают лопатами мускулистые рыжеволосые парни, а потом насторожилась, углядев, какой бледной сейчас выглядит жена старшего князя. Наверняка долгое действо и ей далось нелегко. Одрин тоже это заметил и обеспокоенно склонился к уху Аррайды, что-то прошептав. Княгиня покачала головой и вымученно улыбнулась.
- Дорогой, я сейчас, - волшебница кивнула Торусу и направилась к приотставшей супружеской паре. Элвилин пошел, было, следом, но в этот момент к нему подлетел призрачный дедушка и стал выговаривать соболезнования, попутно брюзжа о недостатках церемонии. Солнце, видите ли, светило не с той стороны, и игра теней…
Хельга тихо прыснула и прибавила шагу, нашаривая в поясной сумочке изящную коробочку, обрамленную розовым жемчугом.
- Леди Триллве, - волшебница тронула пышный рукав нежно-зеленого платья княгини, - прошу прощения, что вмешиваюсь, но у меня есть нюхательная соль.
Хельга протянула шкатулку Аррайде, и та, благодарно улыбнувшись, открыла крышечку и поднесла снадобье к носу.
- Спасибо, леди Блэкмнуд, - князь Одрин слегка дернулся, не иначе решив, что Хельга травить его супругу удумала, но быстро взял себя в руки и коротко кивнул.
- Это просто усталость, - Аррайда слабо улыбнулась мужу, - я немного отдохну, и все пройдет.
- Все равно я вызову Сингарда, - уперся князь и нахмурился, - мне не нравится эти твои недомогания.
- Одрин! – к лицу княгини вернулись краски, и она возмущенно тряхнула отросшей рыжей гривой. – Я тебе не трепетная дева и, в конце концов, что естественно, то…
- Шкатулку можете оставить себе, - сказала Хельга и поспешно ретировалась к маявшемуся в компании призрака жениху.
- Что там?
- Кажется, твой отец выясняет, кто в доме хозяин, - хихикнула волшебница и взяла Торуса под руку. – Но как же утомительны все эти церемонии…
- Думаю, что в нашей семье, котик, - вкрадчиво сказал Торус, - не будет таких споров. Потому что мужчина тут я, мне и карты в руки. Хватит с меня маменьки.
- Золотые слова, - удовлетворенно закивал призрак, роняя на дорожку россыпь солнечных зайчиков. – Я как вспомню Аурору-то, бабку твою, меня аж в дрожь бросает. Иска-то характером в нее пошла…
- Как скажете, - равнодушно сказала Хельга и положила голову на плечо жениху.
- Но сейчас – отдыхать!
Торус исподлобья уставился на призрака:
- Всем отдыхать. И я очень надеюсь, что ты, дедусь, изжил в себе дурную привычку входить без стука.
Леди Блэкмунд вспомнила предыдущую ночь и затряслась от смеха. Подкопченный двойным заклинанием лорд Фенхель, так некстати просочившийся сквозь стену, выглядел забавно.
Великий скульптор обиженно фыркнул и взмыл вверх, оставив после себя шлейф светящейся пыли.
- А что же Аурора? – поинтересовалась волшебница, когда они с Торусом наконец-то ввалились в комнату и, не сговариваясь, прямо в одежде бухнулись на широкую кровать.
- В каком смысле? Она бабка моя, о ней же дед за завтраком рассказывал.
- Он не говорил, кем она вам приходится, – Хельга потрясла ногами, скидывая туфли, и блаженно завела руки за голову. – Как же хорошо…
Комнатка, в которой они временно остановились, была полукруглой, небольшой, но светлой – в бежевых тонах и с высокими окнами в пол. А главное, с балкончиком, надежно скрывающим обитателей пышными плетями дикого винограда, сейчас, правда, изрядно полысевшего. Хельга распорядилась поставить там низкий столик и уже успела пару раз почаевничать, с любопытством слушая голоса Ледена, летевшие в приоткрытые окна. Спальню Колдуньи, которую они собирались занять по приезде, все еще не приготовили – самым сложным оказалось убрать кошачьи головы. В свое время лорд Фенхель потрудился на славу – бытовой магии скульптуры отчего-то не поддались, и теперь приходилось вручную сбивать их со стен. Впрочем, волшебница была даже рада – сама мысль, что там жила леди Иса, угнетала.
- А почему, - Хельга повернулась к жениху и, подперев рукой щеку, второй задумчиво стала перебирать его черные пряди, раскинувшиеся по покрывалу, - леди Аурора не прие… прибыла на похороны дочери? Тоже в обиде?
- Да, просто не смогла, - Торус прикрыл глазищи и с трудом сдержал зевок. – Она ж в Твиллеге умерла, так что покинуть его не может. Ей так далеко долететь не получится. Я ее там, кстати, видел. Мельком. Но она общаться не пожелала, может, за Сианнку меня приняла? В любом случае, я ее догонять не стал.
В дверь осторожно постучались, и Торус, застонав, открыл глаза и капризно воскликнул:
- И кого еще там принесло?
В комнату прошмыгнул рыженький подросток, кланяясь и извиняясь, и сообщил, что старший князь выражают свою признательность и велят вернуть вот это.
Мальчишка осторожно поставил на комодик у двери Хельгину шкатулку и задом ретировался в коридор.
- Это что? – недоуменно поднял брови Торус.
- Нюхательная соль. Княгине стало дурно, и я с ней поделилась. Знаешь, твой отец так к ней внимателен. Как она ни уверяла, что все хорошо, сказал, что вызовет сюда этого вашего лекаря. Сингарда.
- Он прав, - заметил элвилин, - лучше иногда перебдеть… так. Котик, как давно это было?
- В конце похорон, ты же видел.
- Значит, можно еще успеть.
Эйп Леденваль взвился с кровати и, ринувшись к столу, на котором стоял яшмовый письменный прибор, стал поспешно скрипеть гусиным пером.
- Напишу, чтобы сумку твою захватил. А то и впрямь, клюнет на нее симуранина. Обучения обучениями, но в эту сороку я не верю.
И он торопливо высвистал летавку.
- Да, сдается мне, мы можем найти там много интересного, - задумчиво проговорила волшебница, лениво наблюдая, как Торус привязывает письмо и выпускает птичку. – Иди ко мне.
Эйп Леденваль вернулся и довольно растянулся возле невесты, устроив голову у нее на плече. Они немного помолчали, овеянные дремотной негой, а после Хельга, приоткрыв один глаз, спросила:
- Дорогой, а ты не станешь расстраиваться, если я спрошу о твоей матери?
- М-м? – Торус повернул голову и сонно улыбнулся: - Нисколько. Помнишь, что говорил дед о скорбящих себялюбивых родственниках? Я с ним в чем-то согласен. В любом случае, если я когда-то испытывал сыновние чувства, то уже позабыл. Сейчас я просто ощущаю себя свободным. Так что ты хотела узнать?
- О ее смерти. Тут как-то запутано, да и отец твой ни слова о том не говорил.
- Насколько я понял из письма, - элвилин нахмурил мраморный лоб, - ее убил тот тип, который покушался на Аррайду. Вроде как они вместе оказались в тюремной камере, и…
- Но когда мы уезжали, маменька твоя чувствовала себя весьма вольготно в собственной комнате и уж никак не в казематах.
- Мне тут нашептали, что папенька на что-то сильно осерчал, - усмехнулся Торус, - да вот подробностей никто не знает.
- Не нравится мне это, - нахмурилась леди Блэкмунд. – Когда я чего-то не понимаю до конца, я перестаю чувствовать себя в безопасности.
- Котик, - эйп Леденваль тихо рассмеялся и, потянувшись, поцеловал волшебницу в кончик носа, - боюсь, что самую большую угрозу тут представляешь ты. Страшно подумать, что может выйти, надумай ты соединить свою проснувшуюся магическую мощь с силой спикарта.
- У Аррайды тоже есть меч, - сухо заметила леди Блэкмунд.
- Но у нее нет твоей магии. Брось, котик, мы дома. И я почему-то верю отцу.
- Ладно, - неохотно согласилась Хельга и погладила жениха по волосам. - Я еще хотела спросить. Этот отец Марк – он кто? На кой твоей маменьке нужен был священник в Ледене?
- Я помню, что за него вроде бы кто-то просил, – элвилин задумался. – А, может, он ее ублажал?
Хельга фыркнула и легонько дернула жениха за ухо.
- Ладно, котик, захочешь – сама у него спроси. Но только позже.
Элвилин повернулся, по-хозяйски подгреб к себе волшебницу и непререкаемым тоном велел:
- А теперь – спать.
Разбудил Хельгу залихватский свист, летевший с улицы, и последовавшая за ним суматоха – чьи- то возбужденные голоса, хлопанье двери и далекий дружный мяв болотных кошек.
- Проголодались, что ли? – раздраженно пробурчала Хельга и, неохотно поднявшись с постели, побрела на балкончик, выяснять причину суматохи. И, не дойдя, услыхала знакомый раскатистый бас, бьющийся о замковые стены:
- Вот это – в мою комнату, мне – попить и умыться с дороги, да, пойди, хозяевам доложи.
Леди Блэкмунд раздвинула пожелтевшие заросли и увидела Твиллегского лекаря. Сингард, точно утес, возвышался посреди двора. Черно-зеленой мантией и беретом с пером он напоминал то ли профессора Академии, то ли богемного щеголя, а рядом…
Хельга, ломая листья, чуть не по пояс высунулась с балкончика, стараясь поближе разглядеть эдакое чудо.
Рядом с лекарем стоял и нервно обмахивался пушистым хвостом огромный дымчатый кот - усы, лапы – все, как положено, вот только размером он был с матерого волка.
- Ма-ама дорогая… - леди Блэкмунд покачала головой, - и где ж такие зверюги-то водятся?
- А? – Торус сел в постели и, подслеповато щурясь, тряхнул всклокоченной головой.
- Приехал Сингард, - сообщила Хельга, вернувшись в комнату, - а с ним такой котище, что я просто глазам верить отказываюсь.
- Хорошо хоть не симуранина.
Элвилин зевнул и, потянувшись, стал яростно трясти сонетку, требуя теплой воды, кофе и свежую одежду.
- Давай быстрее, - торопила жениха леди Блэкмунд, наскоро собирая рассыпавшиеся волосы, - мне страсть как интересно глянуть на это серое чудо. Это, часом, не родственник здешних котеек?
- Глупости, – Торус залпом проглотил кофе. – Похоже, что ты имеешь в виду Твиллегскую кошку – создание легендарное; скрытное, но интересное. Я так и подозревал, что это Сингарда животинка, только вот зачем он ее сюда приволок? Пошли, выясним.
Эйп Леденваль последний раз окинул себя взглядом в зеркале, придирчиво осмотрел Хельгу, и, наконец, они отправились в гостиную.
В гостиной уже маялся Одрин, лихорадочно ходя из угла в угол, заложив руки за спину. Увидев сына, он коротко кивнул и порывисто уселся в полосатое изящное кресло с гнутыми ножками.
- Какие новости?
Торус помог невесте расположиться на диванчике у камина и сам вальяжно развалился рядом, закинув ногу на ногу.
- Сингард приехал, - коротко бросил Одрин, - осматривает Аррайду.
Хельге эта сцена живо напомнила, как они вот так же сидели под дверью Твиллегских княжих покоев, дожидаясь, пока княгиня очнется после ранения. Всяко, князь был взволнован ничуть не меньше.
- Думаю, все будет хорошо, - она ободряюще улыбнулась Мадре и огляделась – не оставил ли лекарь свою зверюшку неподалеку, но заметила только мелькнувшую за портьерой призрачную фигуру деда Фенхеля. Снова старик шпионит…
- Мы пришли справиться о здоровье княгини, - негромко объяснился Торус, - а еще Сингард должен мне привезти кой-чего.
- Ты у себя дома, - пожал плечами старший князь, но тут со стороны лестницы послышались шаги, и донесся негромкий женский смех.
- Слава Звездам, - вздохнул с облегчением князь и поднялся навстречу жене и Сингарду, идущим, точно в танцевальной фигуре, по золотистому паркету гостиной. Рядом со струящейся мантией, так и норовя зайти под ноги, грациозно выступало на мягких лапах здоровенное пушистое чудо.
Лекарь усадил пациентку в кресло и кивнул не сводившему с него глаз беловолосому князю:
- Можешь вздохнуть, Одрин, и не надо поедать меня взглядом. Все у твоей жены хорошо, и у маленького тоже. Нужно только побольше спать, гулять, не расстраиваться, еще вот я тебе травки дам…
Хельга, потеряв интерес к лекарским советам, вовсю глядела на огромного зверя - вроде бы кошки страшатся незнакомых мест? Но та, будто всю жизнь провела в Ледене, по-хозяйски прошлась к камину и, внимательно оглядев присутствующих, запрыгнула на диван, заставив волшебницу отпрянуть к плечу Торуса.
- Кис-кис, - нерешительно сказала леди Блэкмунд, а кошка, еще раз окинув волшебницу монаршим взглядом, неторопливо понюхала ее руку, мазнув мокрым холодом. Потом ткнулась лбом куда-то под грудь Хельги и, спрыгнув на пол, отправилась к освобожденному Одрином креслу. Неторопливо взгромоздилась, тронула лапой обивку и неожиданно стала светлеть, растекаясь, точно ягодное желе. Леди Блэкмунд на минуту показалось, что из-за портьеры донесся сдавленный писк, а потом она сама чуть не взвизгнула, глядя, как студенистая масса принимает знакомые очертания. Хельге на минуту показалось, что в кресле восседает почившая хозяйка замка, и волшебница прикрыла ладонью рот. Голоса вокруг смолкли, а проявившаяся призрачная дама кокетливо поправила упавший из высокой прически локон и нараспев сказала:
- Добрый день, котятки. Ну и грязь вы тут развели!
Шаман за скверную погоду недавно в бубен получил...
|
| |
| |
И где ты такие картинки в тему берешь? 
