— Довелось встретиться, — ухмыльнулся гость, — не далее, как сегодня днем я присутствовал при творческом поединке вот этого молодого человека, — он кивнул на вдохновенно поющего Седрика, — с вышеупомянутым волшебным менестрелем. В таверне «Меч Трилла». Они там пытались перепеть друг друга, и призом был некий невыразительный мальчик.

Графиня дернула плечом:

— Вот уж действительно, странная личность. Я сегодня их встретила в городе. Этот мальчишка тенью таскается за Сианном, смотрит тому в глаза, открыв рот, и не дает приличным девушкам и слова вставить. Все вещает, насколько он очарован волшебной силой музыки и выдающимся искусством самого мастера.

Салзар рассмеялся, но сразу же замолчал, глядя на расстроенное лицо девушки.

— А что же менестрель?

— А менестрель упивается своим величием и делает все, чтобы посторонние, — Флора всхлипнула, — не мешали ему наслаждаться новой ипостасью… Зараза, — она сердито утерла ладошкой блеснувшую на щеке слезинку.

— Он вас обидел, леди? — Салзар ухватил руку девушки и бережно поцеловал пальцы.

— Нет, — мрачно сказала графиня и снова вздохнула, — он просто отправил меня домой.

— Полноте, сударыня, — укоризненно покачал головой волшебник, — стоит ли обращать внимание на хамское поведение черни? Он воистину не стоит того, чтобы лить слезы.

— Слезы? — фыркнула Флора. — С чего это вы взяли?

— Ну, тем лучше, — кивнул черноволосый и перевел разговор на менее болезненную тему:

— Как ваша сегодняшняя поездка? Я имел честь лицезреть вас сегодня у ворот города в сопровождении рыцарей Ордена.

— Ах да, — кивнула девица, — эскорт отца Якуба. Это здешний епископ, комтур удела, персона значительная. У них с дядюшкой какие-то финансовые обязательства. Отец Якуб настоял, чтобы меня и лорда Троварда сопровождали, потому что, — графиня состроила крайне высокомерную физиономию и скучным голосом процитировала, — время нынче неспокойное, на дорогах полно всякого сброда и девице вашего положения крайне опасно путешествовать без охраны.

— Я заметил, что у городских ворот идет тщательная проверка всех новоприбывших, — кивнул Мидес и ухмыльнулся: — Что, комтур настолько боится «короедов»?

— И их, и любовых отпрысков и еще неизвестно чего, — фыркнула Флора и резко поднялась, прислонилась спиной к чугунным перилам и развернулась лицом к черноволосому. Налетевший ветерок взметнул ее волосы, а заходящее солнце зажгло золотой ореол вокруг изящной головки на тонкой шее. У Салзара на мгновение перехватило дыхание, и он подумал, что такая драгоценность, как графиня Олл, является весьма приятным дополнением к обширному поместью.

— Да что они могут знать о пришлых? — возмущенно пожала плечами девушка. — Я уверена, что большинство ордальонов разбираются в них не сильнее, чем белки в ананасах. Напридумывали страшных сказок, а теперь от них сами трясутся. По-моему, отец Якуб просто одержим желанием устроить показательную казнь на городской площади. И теперь бесится, что пришлые засели в Дальнолесье да носу наружу не показывают.

— Ох, графиня, — укоризненно покачал головой Салзар, — никому больше об этом не говорите, такая юношеская горячность может сослужить вам плохую службу.

Флора надулась и, обняв себя за плечи, возмущенно повернулась к Мидесу спиной.

— А вам доводилось встречать пришлых? – спросил волшебник и улыбнулся, — иначе, откуда вы так уверены, что они не опасны?

Спина девушки напряглась, она помолчала, а потом, не оборачиваясь, так тихо, что Салзар едва расслышал, произнесла:

— Доводилось. А вам будто нет. Они вообще жили среди нас, и никому вреда от того не было.

Волшебник молча поднялся и встал рядом с девушкой, чуть касаясь ее широким плечом.

— А знаете, — сказал он загадочно и улыбнулся, — мне сегодня совершенно случайно довелось узнать одну вашу страшную тайну…

Флора вздрогнула и, повернув голову, испуганно посмотрела на гостя. Салзар заметил, как побелели костяшки ее пальцев, вцепившихся в чугунные перила.

— Что? — спросила она внезапно севшим голосом, и Мидес поймал себя на мысли, что ему вдруг отчаянно захотелось обнять хрупкие плечи девушки и защитить от невесть откуда взявшегося в ее глазах страха.

— Ваш дядюшка, — черноволосый откашлялся, — он сегодня сказал, что вы пишете. Стихи и, кажется, романы?

Флора на мгновение закрыла глаза, и лицо ее разгладилось. Она улыбнулась бледными губами и, вздохнув, с облегчением прошептала:

— Какие, право, пустяки…

— Так может быть, — Салзар улыбнулся, — вы окажете мне честь и что-нибудь прочтете?

Флора тихо рассмеялась и тепло посмотрела на волшебника:

— Лорд Мидес, а вы, оказывается, романтик? Вот уж никогда бы не подумала…

Она снова отвернулась и, глядя на темневшее среди высокой травы озеро, стала читать:

—  Нам с тобою идти — до холодного взгляда снегов,

До последней звезды, до которой никто не добрался...

Нам с тобою идти — по углям догоревших костров,

По дорогам ночным, по которым лишь ветер скитался...

Между сосен немых, сквозь холодные нити дождя,

Нам с тобою идти — добираться до самого края...

И на этом краю, как в неведомый сумрачный час,

В исчезающий час, оставаться, туман обнимая...

— Это было чудесно, — тихо сказал Салзар и поцеловал девушке руку. Седрик, до этого внимательно слушающий голос Флоры, вздохнул, пробормотал себе под нос что-то о прекрасной балладе и вновь мягко коснулся струн, сосредоточенно подбирая пришедшую к нему мелодию.

— Лорд Мидес, — графиня искоса глянула на волшебника и слегка покраснела, — я не сомневаюсь, что у такого видного мужчины, как вы, обязательно должна быть возлюбленная. Расскажите мне о ней. Неужели вам не жалко было оставлять ее, пускаясь в дальнее путешествие?

Салзар невесело усмехнулся и поправил манжет рубашки:

— Нет, моя леди. Уверяю вас, что ждать меня некому.

— Простите, если показалась навязчивой, — мягко сказала Флора и виновато улыбнулась, — просто я подумала… впрочем…

Она резко развернулась к двери и, в одно мгновение снова став высокомерной и неприступной, строго глянула на волшебника:

— Я сегодня слишком устала. Поэтому  прошу разрешения вас покинуть. Уверяю, что мне было приятно с вами познакомиться.

Салзар слегка ошеломленно кивнул и мрачно покосился на ухмыляющегося Седрика. Графиня удалилась под шелест платья, и Мидес, кратко переговорив с ожидавшей в столовой экономкой, определил менестреля в одну из комнат для прислуги. Затем в сопровождении Гертруды направился в гостевую комнату, оказавшуюся небольшой, но весьма уютной. Впрочем, подробностей обстановки он не разглядел, потому как прямо в одежде рухнул на широкую, укрытую вишневым покрывалом постель. Сон сморил его неожиданно и, засыпая, волшебник снова увидел стоявшую к нему спиной Флору. Солнце, ярко сиявшее над ее головой, красило пшеничные волосы девушки в невозможно белый, почти седой цвет, а глаза ее, когда графиня обернула к нему лицо, отчего-то показались Салзару черными, как солейлская ночь. Он недоуменно вздохнул и окончательно погрузился в тяжелый сон.

De mortuis aut bene, aut nihil — о мертвых или хорошо, или ничего (лат.)

Таперт —  мужская верхняя одежда, похожая на жакет, но имеющая складчатую или присборенную нижнюю часть, опускающуюся до колена.

Сюрко — одежда, надеваемая поверх котт (верхнего платья), без рукавов и с глубоко вырезанными, до бедер, проймами.

Стихотворение, которое читает Флора, позаимствовано с сайта Dream worlds

Автор: RinaSvobodnaya   http://dreamworlds.ru/tvorchestvo/stihi/18513-nam-s-toboju-idti....html