| Триллве | Дата: Воскресенье, 30.12.2012, 00:07 | Сообщение # 1 |
 Великий магистр
Группа: Князь
Сообщений: 14148
Награды: 87
Репутация: 93
Статус: Offline
| Глава 58.
— У меня такое чувство… — произнес, наконец, Одрин, — будто все это знал, но забыл. А теперь вспоминаю, словно горшок сняли с головы.
— То есть… слово «генетика» тебя не смущает? — весело приподнял брови Сингард. Князь улыбнулся:
— Знаешь, нет. Правда, мы обычно использовали вместо него слово «кровь». А вот смущает меня, — он пошевелил плечами. — Почему спикарты такие маленькие? Да, они наделены великой магической силой, я понимаю. И все-таки?
— А тебя не смущает, что из семечка вырастает огромное дерево? Мы не строим Врата, как строят обычный город, мы растим их. Собственно, так же на Земле растят дома и звездные корабли. Эх, знал бы ты, сколько тонкой электроники туда понапихано!
— Да уж догадываюсь… — муж хмыкнул. — Нет, что такое «электроника», сейчас объяснять не надо! Триллве вон спит совсем.
— Я не сплю, — пробурчала я, сжимая его запястье. — А сколько таких… семечек… вы возите с собой?
— Два комплекта обычно, милая, — пояснила бабушка Аурора. — Наука и техника не стоят на месте, программы уточняются и совершенствуются. Потому, когда очередные Врата начинают работать, нам передают через них новые разработки, новые семена для сева. Но всегда должен иметься дублирующий механизм на случаи аварий и потерь.
— А у вас его не было?
— Так спикарты и есть дублирующий механизм, — ухмыльнулся дедка Сингард. — Прежние-то были сломаны вместе с Вратами, чтобы прекратить наводнение.
Одрин приподнял брови:
— Ого!
— У нас имелись подробные инструкции на такой случай, и в общем-то, все удалось. Иначе в Солейле не праздновали бы Избавление. Но Риндир с группой и принцесса Бранвен пропали, а Трилл сколотил себе неплохой политический капиталец на крови, сделавшись «святым». И взлелеял ненависть к элвилин в своей пастве.
— Мы вынуждены были убрать «Твиллег» подальше от населенных мест — чтобы купировать конфликт. Не выжигать же к лешему несчастных фанатиков, и без того пострадавших от затопления. Постепенно все наладилось бы. В конце концов, Трилл бы помер, — фыркнул Фенхель. — И тогда можно было бы вновь отстроить Врата на том же месте.
— А Четвертая кровь?
— Оставалась еще Инга Абранавель, штурман-дублер, кузина Риндира.
Люб выдохнул, опустив плечи.
— Альв не отпускал ее от себя ни на минуту. Кстати, у меня в лазарете, — он поднял зеленые глаза к потолку, — есть подробная карта генетических линий, рецессивного и доминантного гена фюлгьи и Носителей крови. Так что ежели интересно…
— Не отвлекайся, рыжий, — потянулся мастер Орландо. — Именно тогда Альв и настоял на введении Программы.
Бабушка Аурора наклонила голову к плечу:
— У зятя был пророческий дар! И что бы ты там себе ни думал, Орландо, Альв оказался прав. Юридическое закрепление признания бастардов элвилинской крови и полукровок равными в правах законным детям, а также полигамии пошли колонии во благо.
— А стирание памяти?
— Всяк овощ хорош в свое время. Здорово было бы, если бы давние вытянули из наших мозгов рецепт ядерного или бактериологического оружия? Развели «колорадов» на картошке или именем Судии запретили валеологию и гигиену?
— Бабушка! — взмолился Одрин.
— Я свои аргументы высказывал, как и Изоил, и повторяться не буду, — надулся Орландо. — Вполне можно было заняться Вратами, не дожидаясь одобрямса местных жителей. Пока четыре генетические линии еще были в наличии. А то пока мы играли в Программу, Инга погибла, звездная карта была повреждена, а меч так вовсе пропал.
— Они трое погибли, — Аурора вытерла пальцем призрачную слезу. — Альв, Инга и моя Фирочка. Я бы не вынесла второй жены в семье, а у нее был кристальный характер, она поддержала капитана, решившего показать пример экипажу. И радовалась, когда выяснилось, что у Инги будет от Альва ребенок.
— О-о… — Одрин откинулся на спинку скамьи, до боли сжав мне руку.
— Они совершали облет побережья к западу от Мариталя, челнок попал в бурю…
Аурора закрыла лицо руками. Фенхель снова обнял ее, насколько возможно, загородив собой.
— А почему обязательно четыре? — спросила я.
— Четыре Носителя крови, деточка? — хлюпнула бабушка, отстраняя скульптора. — Это техника безопасности, на случай безумия или принуждения. Все важные решения и действия на «Твиллеге» должны были быть одобрены и подтверждены Цмином, отвечавшим за службу безопасности, супер-карго Фрезией и штурманом Абранавелем, а последнее слово было за капитаном Альвом Мадре, твоим, Одрин, отцом.
— «Супер-карга», — улыбнулся муж. — Зануде Идринн как раз подходит. Ведь она потомок той Фрезии, правильно?
— Уважаемая должность, — рассердилась бабушка. — Ничего смешного. И вообще, я устала. Если тебя еще что-то интересует, внук — можешь посмотреть в судовом журнале. Там есть записи, связанные с полетом; личные дела членов экипажа; отражен процесс установки Врат и все остальное, что мы считали важным и нужным зафиксировать. Запись о твоем рождении там, между прочим, тоже есть.
Мне показалось, Аурора показала Одрину язык.
— У меня вопросов больше, чем ответов. Но пока действительно хватит. Спасибо, что рассказали нам все это.
— Какой вежливый молодой человек, — с легкой усмешкой произнес Сингард. — И что мы собираемся предпринять?
— То, о чем говорили в Ледене, — пожал плечами муж. — Отыскать зеркало и вернуть перстень и Книгу Кораблей. Ведь именно она является упомянутым судовым журналом?
— Он не только вежливый, — покивал головой Орландо. — Он еще и проницательный.
— Да чтоб вас! — сказал Одрин. — Последний вопрос можно?
Аурора с Фенхелем переглянулись.
— Валяй, — кивнул лисокудрый лекарь.
— Где сейчас звездолет?
Такого дружного и безудержного смеха я до сих пор не слышала. Сингард согнулся пополам, сжимая ладонями уши. Орландо катался по полу. Призраки одуревшими мотыльками вились рядом с ними в воздухе.
— Ну, внучек!.. — заливалась Аурора. А Люб прогудел, как в бочку:
— Насчет проницательности, Орландо, ты явно поспешил.
— Ладно, расквохтались, — бросил тот грубовато. — Можно подумать, сами помнили, что замок Твиллег вырос из звездолета.
Одрин обернулся ко мне, беря за руки, широко распахивая глаза:
— Триллве! То есть, то, что мы приняли за землетрясение, когда ты читала «Книгу Кораблей»… тогда, перед свадьбой, в библиотеке... то есть…
У него перехватило горло. А я произнесла вслух на незнакомом, но таком родном языке: «Научи меня летать… дотянуться до неба… коснуться звезд… и не умирать»…
— Да шоб я сдох! — выкрикнул Орландо и бухнулся перед нами на колени, плешью коснувшись пола. — Одрин, я осел. А твоя жена действительно «триллве». Это системный пароль «Твиллега».
— «Если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю», — туманно изрек скульптор Фенхель, возведя очи к куполу.
Муж мрачно воззрился на него, а я убрала ноги из-под рассыпанных волос легендарного менестреля, задвинув под скамью. Больше всего мне хотелось полежать где-нибудь в тишине и обдумать услышанное. Потому что оно торчало углами, не укладываясь в голове. Спикарты, мой пращур — штурман, прокладывающий дорогу между звездами, супер-карга Идринн, Нор-Гейтское Затопление… Комок ярко-розовых перьев рухнул на голову Сингарду, яростно щебеча, маша крыльями и намертво запутываясь в волосах. Пришедшие на помощь любовичи облизывали пощипанные и поклеванные пальцы, а сам лекарь пробежал глазами послание.
— Орден! Окружили нас и вот-вот пойдут на приступ. Одрин, уноси Триллве!
— Куда?
— Туда! — Люб толстым пальцем указал на середину купола, и прикрывающий его люк послушно сдвинулся в сторону.
Мне показалось, муж был готов к такому повороту событий, потому что без лишних слов обнял меня, прижав к себе, и воздух жгутами потек вокруг нас, вознося к сводам и выше, под облака. У меня перехватило дыхание. Ну нельзя же вот так сразу — взять и взлететь!
— Триллве! Потерпи, девочка! Зажмурься, если страшно, — уговаривал муж. А я вдруг поняла, что наслаждаюсь полетом. Парением над огромным городом, сверкающими огоньками, отражением лун в озере и каналах. Хлопаньем на ветру плащей. Это было похоже на самый красивый сон. И я вдруг вспомнила совсем другое озеро — вспененное, серое, заносимое снежной крупой, и свои отяжелевшие от влаги крылья… Как я летела тогда, выбираясь из сил, спеша к своему возлюбленному. Да пошел он во Мглу, этот Варнас!
— Одрин! Мы должны вернуться!
Князь сердито фыркнул:
— И не подумаю! Орден ловит меня. Так что остальным ничего не угрожает. Да и выпутываться они привыкли.
— Я… хочу на это посмотреть!
— Ты точно уверена? — муж крутанулся вокруг оси, заставляя меня испуганно охнуть. — Уговорила. Только недолго, и сиди, как мышка.
И стал медленно спускаться.
Приземлились мы на карнизе, узком с земли, а на деле достаточно широком, и сквозь разбитое стрельчатое окно проникли на галерею, обводящую собор изнутри, и заполненную странными каменными фигурами — симуранами, химерами и прочими исчадиями Мглы, каких нарисовало воображение скульптора эйп Леденваля и воплотил его гений. На одной из таких фигур я с удобством устроилась верхом, обхватив руками худую шею, и осторожно свесила вниз голову.
И удивилась.
Нет, в том, что перестали светиться и исчезли призраки, ничего особенного не было. А вот куда делись Сингард и остальные? Люб превратился в кота? Представляю, какие пляски бы тогда случились в соборе, когда «котика» начали б гонять ордальоны. Или он их. Но где Барс, Майрика, Берт? Все остальные?
А пара рыцарей в кононических накидках и кнехты с горящими факелами стоят совершенно спокойно. Не похоже, что тут разыгралось сражение. И мастер Орландо на месте, плешь светится, как нимб. И вместо комбинезона обычный кафтан.
А там что мелькнуло?
За какое-то время, краем уха прислушиваясь к разговору на повышенных тонах, усиленных акустикой собора, я успела вычленить среди архитектурных излишеств пару подозрительных летучих мышей, белого и рыжего котиков, мелкого дымчатого котенка и крупного «крестовика», брезгливо бегающего по старой паутине. Покосилась на Одрина, муж мне озорно подмигнул. Понятно. Любовичам достаточно оборотиться фюлъгьей для маскировки. Только как Синя поладил с собственными размерами?
— А я вам говорю, — черноволосый рыцарь любовно погладил герб с серпом на плече, — что вы совершили кощунство, придя в это священное для любого ордалианина место для встречи с короедом. Главным короедом.
Орландо фыркнул и взъерошил волосы.
— Не могли бы вы выражаться попроще, молодой человек? Канцелярит уместен в деловой переписке, а не в личной беседе.
— Это не беседа! — возмутился брюнет. — Это допрос!
— По какому праву?
— У нас есть достоверные сведения, для чего вы сюда явились. Кощунство и сопротивление возлюбленным чадам Судии.
— А я говорю, что… — Орландо прижал растопыренные пальцы к груди и мечтательно закатил глаза, — принес Судии свое истерзанное сердце! И ни о каких «короедах» речь не шла. И, между прочим, употреблять в этих святых стенах вульгарное слово «короед»…
— Не учите меня! — заорал черноволосый и судорожно поскреб квадратную бородку. — Между прочим, если при обыске кого-то найдут — кому-то будет больно об этом вспоминать. Так низко лгать в этих священных стенах! — рыцарь перечеркнул двуперстием лоб.
— И не дать ни обола на их восстановление. А я здесь венчался, между прочим. И до сих пор оплакиваю свою исчезнувшую жену.
— Короедку!
Мастер грациозно повел полной рукой:
— Ах, прекратите! Несть ни эллина, ни иудея…
— Богомерзкие заклинания! — запрыгал на месте ордальон на голову ниже брюнета, но упитанней вдвое.
— Я хотел сказать, что все мы в ладонях Судии, — произнес Орландо наставительно. — И моя школа изящных искусств свидетельствует…
— А не будет никакой школы! — счастливо взревел толстяк. — Иса эйп Леденваль мертва.
— Какая досада.
Орландо повернулся к статуе Судии и скорбно преклонил колено:
— Да упокоится с миром…
— И не сможет защищать ваш богопротивный вертеп.
Брюнет положил на плечо товарища руку в латной перчатке.
— И этот дегенерат Торус…
Орландо аккуратно ударился лбом в пол и поднялся. Переспросил вежливо:
— Вы хотели сказать «ренегат»?
— Да, это самое.
— Я бы мог преподать вам курс элоквенции. Со скидкой.
Толстяк надулся:
— Мне это не интересно.
— А зря, — озабоченно покивал головой мастер. — Между прочим, и архонт Равелта у меня учился… музыке… Но был посредственным учеником.
— Хва-тит! — рыцарь одарил толстяка взбешенным взглядом и нетерпеливо окликнул подчиненных:
— Что-нибудь нашли?
Несколько кнехтов подбежали к нему из темных углов.
— Только помойные кошки, мессир.
Легендарный менестрель назидательно поднял палец:
— Они очищают храм от крыс.
— А вас я не спрашиваю, Орландо! Лучше следуйте за мной и уповайте на Судию, ваше время пришло.
— А последнее слово можно?
— Ну…
Мастер принял это за разрешение. Он не выглядел ни испуганным, ни подавленным. А воздел длани к сводам и отчетливо, как со сцены, произнес:
— Да ниспошлет Судия свой гнев на сквернавцев!
И тут каменная химера подо мной зашевелилась и подалась вперед. Соскочить я уже не успевала, потому обняла ее за шею покрепче и положилась на удачу. Одрин в последний миг успел запрыгнуть зверюшке на спину. А уже весь каменный зверинец ворочался, скрипел и ходил ходуном, срываясь с опор. Вниз полетели труха и мелкие камни. Пламя факелов задрожало, ордальоны вскинули головы вверх в немом оцепенении, а потом кинулись в стороны, под защиту колонн. Куда девался легендарный мастер, я не поняла, заворожено следя, как Судия делает шаг с постамента, намертво зажав позлащенные весы в вытянутой руке. И тут же лавина скульптур прянула вниз. У меня заняло дыхание. А слуги Ордена Божьего суда кто с криками кинулся вон из собора, кто застыл на коленях, круглыми глазами созерцая свое ожившее божество. Некоторые потеряли сознание, но нам с мужем было не до них.
— Отпусти! Я нас удержу!
Легче сказать, чем сделать.
Почти один в один повторялась сцена с твиллегским лучником, которого мы разбили в начале своего знакомства — только высоко над полом. Да еще мраморный стрелок не описывал в свое время стремительные круги в теплой компании. В общем, руки отказались разжиматься наотрез. И когда каменное воинство, наконец, рухнуло с угрожающим грохотом, мы упали вместе с ним.
Должно быть, я на несколько секунд потеряла сознание, а когда очнулась, меня волокли под мышки за колонну муж и Орландо, перемазанные в крови и меловой пыли. В свете торчащего из обломков, чудом не погасшего факела они походили на чудовища из ночных кошмаров, так что один из ордальонов, очнувшийся, на свое несчастье, тут же снова уронил голову. А меня выдернули из-под очередной горсти осыпающихся камней и затолкали в люк. Стало темно, только жутко сверкали вокруг разноцветные любьи и элвилинские глаза.
— Вы почто вернулись, Одрин?! — прогудел Сингард.
Муж потряс головой — так вытрясают воду из ушей — и рявкнул:
— Предупреждать надо!
— Скромная домашняя заготовка, — хихикнула из-за спин бабушка Аурора. — Мы подозревали, что Орден устроит… А что, кто-то ранен?
— Триллве?!
— Не-е… не кричи так.
Я постаралась встать на ноги. Голова кружилась.
— Берт, Барс, возьмите княгиню! Одрин, обопрись на меня.
— Мне надо в ШИЗИС, — объявил Орландо. — Представляю, что там делается сейчас.
— Я с тобой, — дедка Фенхель засветился гнилушечным светом, и я кое-как рассмотрела кирпичные, позеленевшие стены храмового подземелья. — Аурора?
— Пугану этих, наверху, — осклабилась бабушка. — Да не бледней так, внук. Мы, женщины, намного сильней, чем кажемся.
— Дольмен они охраняют. Если не дураки, конечно, — Люб поднес к моему носу пузырек с вонючим содержимым. Я громко чихнула.
— Сингард, уберите эту гадость, меня счас стошнит, — буркнул муж.
Тот пожал плечами:
— Значит, сотрясение.
Аурора просочилась сквозь свод. А мы двинулись вниз по покатому коридору. Вернее, меня понесли бегом на скрещенных руках телохранители. Майрика ушла вперед, еще двое задержались сзади.
— От же прыткие, — бухтел лекарь. — Я за вами не поспеваю.
— И ход этот расчистили заранее? — Одрин, нагнувшись, потер лодыжку.
— Я о нем рассказал, — Фенхель величаво колыхнулся. — Ладно, пойду помогу даме. Что-то она задерживается.
— Читает проповедь деморализованному населению, — Люб смешно чмокнул губами.
— Я вас за эти «домашние заготовки» убью, — пригрозил князь, прыгая на одной ноге. — Предупреждать надо было! Если не к дольмену, то куда? Через стену я вряд ли сейчас перенесу даже себя. И Триллве…
Хромая, ругаясь сквозь зубы, он нагнал телохранителей и озабоченно заглянул мне в лицо.
— Одрин, прекрати! — одернул его Сингард. — Если бы кто был серьезно ранен, я бы это заметил. А с царапинами и синяками мы разберемся потом.
— Да, ты прав, — муж осторожно пожал мое запястье и отошел.
Спереди пахнуло гнилью, плеснула вода.
— Пришли, кажется. Лодка… Мне нужна лодка!
И Орландо рванулся вперед, подобрав полы одеяния.
Наша компания тоже выбралась на хлипкие мостки, тянущиеся через тростники от берега. Люб опустил решетку, закрывающую круглое отверстие в склоне. Похоже, ржавую конструкцию смазали загодя — она даже не скрипнула.
Тем временем легендарный менестрель отвязал от сваи челнок, схватил со дна весло и, загребая им то справа, то слева, зашуршал через тростник. Подняли ор разбуженные лягушки.
— Оглашенный, — проводил Орландо добрым словом Люб и, засунув за пояс подол мантии, спрыгнул во вторую лодку.
— Ему помощь нужна?
— Справится, — глянул на меня через плечо лекарь. — Они с дожем «вась-вась», а тот вряд ли променяет самостоятельность края на сомнительную возможность услужить Ордену. Так, о политике после поговорим. Да и нельзя вам в бой, княгиня.
— Если не в дольмен, то куда? — довольным голосом поинтересовался Одрин, присаживаясь на корточки на мостках.
— Куда-куда… на Кудыкину гору. Что ж вы воду не вычерпали, котятки? — с укором спросил Сингард у любовичей.
— Ну… э…
— Детинушки, а ума — как в курях.
Лекарь бросил Майрике ковшик.
— Черпай — и берегом пойдете. Боливар не снесет двоих.
Знобкий ветер рябил водяную гладь, плющил и размывал отражения лун; шелестел тростниками. Я плотней стянула плащ у горла и зевнула, привалившись к теплому плечу Барса. Что-то неправильное было в том, чтобы оставить легендарного мастера без помощи. Но и ребенка, что рос внутри меня, напоминая о себе пока лишь легкой тошнотой по утрам, подвергать опасности не хотелось.
— Триллве! — муж обнял меня, отнимая у телохранителей. — Что такое, моя хорошая? Болит что-нибудь?
— Орландо…
Одрин, улыбаясь, заглянул мне в глаза:
— Ничего с этим лысым прохвостом не случится. Ну, мы Иллирит к нему отправим сразу же, как будем в безопасности, и все разузнаем. Или хочешь, я вот парней к нему пошлю?
Князь зыркнул на телохранителей, кивая на лодку.
Сингард засопел, но покорно вылез.
— Там еще будет Фенхель с бабушкой. Они целое войско разгонят. Или даже два. А вряд ли тут больше сорока ордальонов на город.
— Угу, — Люб лапищей стряхнул с плеча несуществующую пылинку. — Торус-старший еще не все свои статуи доломал, развернуться есть куда. А мы что же, теперь пешком пойдем?
Я всхлипнула.
— Капитан… штурман… — пробурчал Сингард. — Обнять и плакать.
|
| |
| |
Йахууу! 
Хорошо, что кинула. 
Ну и Талько... 
