| Тео | Дата: Суббота, 02.06.2012, 06:23 | Сообщение # 1 |
 Придворная ведьма
Группа: Князь
Сообщений: 12226
Награды: 87
Репутация: 87
Статус: Offline
| Книга кораблей. Глава 48
Солейл. Салзар Эвольд Мидес
- Мидес, рассказывай...
Ингрид устало плюхнулась в кресло у камина и с блаженным выражением лица вытянула ноги.
Кресло больше напомнило трон - высокое, оббитое бордовым бархатом, с гнутыми позолоченными ножками и золотистым же гребнем над узкой длинной спинкой. Леди Равелта уже успела снять доспех и сейчас, точно ромашка в маковом поле, рубахой да волосами белела среди алой роскоши. К слову, день был душный и напряженный, и рубаха беззастенчиво льнула к высокой груди девушки, заставляя мысли Мидеса сворачивать вовсе не в деловую колею.
- О чем? - спросил он рассеяно и заскакал по покою на одной ноге, пытаясь стянуть плотно севший сапог. Плюхнулся на постель и продолжил сражение сидя.
- Книга, - Инге хихикнула. - Что ты как дитя малое, в самом деле. Или забыл, что слуги есть?
Она потянулась к серебряному колокольчику на каминной полке. Под мелодичный звон на пороге нарисовалась Лия, тут же получила кучу указаний и, послушно кивнув, принялась стягивать хозяйские сапоги.
Салзар хмыкнул. Прошлое, когда он, отпрыск аристократов, мог позволить себе приказывать и пользоваться плодами высокого положения, осталось где-то далеко. Уплыло, скрылось, точно берег за бортом мятежного корабля. Нищее студенчество, после долгие шатания по стране – все это родило привычку полагаться во всем только на себя. Неужто пришло время вернуться к истокам?
Горничная справилась с обувью, сделала глубокий реверанс и убежала распоряжаться на счет помывки и трапезы.
- Я видел ее мельком. Книгу, – Салзар прикрыл глаза и откинулся на постели, вспоминая. – Синий бархат с серебром, застежки. Толстый такой фолиант. Ближе рассмотреть не удалось – Хельга цеплялась за нее, как скупец за злато.
- Салз, - леди Равелта скривилась, - я о сути говорю. При желании переплет можно сменить, а вот что там написано?
- Что-то важное – определенно. – Мидес наморщил загорелый лоб. – О спикартах Затопления. Книга написана на старом наречии элвилин да еще магией заплетена.
- Спикарты – это…
Салзар молча вытянул вперед руку. Кольцо на пальце, поймав лучик солнечного света, кроваво блеснуло. Ингрид, всплеснув руками, стрелой слетела с кресла и, опустившись рядом с мужем, ухватила того за кисть.
- Это оно?! Судия… где ж ты нашел его?
- В Мерриане. Для того туда и отправился. Я давно изучал манускрипты, слухи; еще со студенчества запало мне в голову, что должен найти хоть один из артефактов. Знаешь, это долгая история, я тебе после расскажу.
Ингрид смотрела на кольцо, чуть приоткрыв рот, и удивление на ее лице, граничившее с почти детским восторгом, никак не вязалось с той холодной уверенностью, с какой совсем недавно она представала перед Капитулом. Салзар почувствовал теплое дыхание на своей щеке и, ухватив молодую супругу за плечи, легко опрокинул на кровать. Леди Равелта взвизгнула, хохоча и вырываясь, а потом вдруг посерьезнела и уставила на мужа чернющие глаза.
- Скажи... - Ингрид хлюпнула носом, остро напомнив смущенную девчонку, прикрывающую юбкой разбитые коленки - тогда, тыщу лет назад, когда они уезжали от смуты в храме, - ты на мне женился, потому что тебе епископ приказал, да?
- А то! – Салзар рассмеялся, легонько щелкнув девушку по носу, и виновато вздохнул, поймав расстроенный взгляд.
- Ингрид, запомни, пожалуйста. Если бы я сам того не захотел, никакой Орден меня не заставил бы. Кстати… - он тихонько фыркнул, - ты знаешь, что Тровард сватал мне Джоньку?
- Ах, ты! А ну пусти! – острый кулачок больно впился в бок некроманту, правда, Ингрид возмущалась недолго и через минуту уже таяла под сильными ладонями мужа.
На четверть часа они выпали из реальности и даже робкое поскребывание в дверь – это слуги притянули деревянный чан для купания – осталось незамеченным.
- Ты невозможен… - Ингрид откинулась на подушки и все еще затуманенным взглядом смерила лицо мужа.
- Я знаю, - с довольным видом кивнул тот, - а еще я гнусный некромант и вообще исчадие Мглы. Всяко, обо мне так епископ Жижель отзывался.
- С этим надо что-то делать, – враз посерьезнев, Ингрид порывисто села в постели, обнимая колени, и сокрушенно покачала головой.
- Была у меня охранная грамота, - криво усмехнулся Салзар, - Торус выправил, только теперь уж она вряд ли силу имеет.
- Я не о том, – Ингрид принялась нашаривать одежду. – Таких грамот я тебе могу хоть стопку навыписывать. Я о твоей волшбе.
И насупилась, глядя, как муж иронично подымает смоляные брови.
- Мидес, я серьезно! Ты должен отречься от некромантии. Хотя бы для виду. Мы же не можем связывать имя нового Ордена и телохранителя Гроссмейстера с черной волшбой? Это нужно сделать скорее, когда так много всего и сразу происходит, промедление порой смерти подобно.
Девушка, скомкав найденную рубаху, бросила ее в угол и, закутавшись в простыню, отправилась вызванивать слуг.
– И где же ванна?
- А что тебе до той Книги? – Салзар, наконец, вспомнил, о чем хотел спросить леди Равелту.
- Вот, – беловолосая, подхватив со стола пергамент, протянула мужу. – Читай сам.
Мидес развернул письмо и стал вглядываться в ровный округлый почерк, судя по количеству завитушек, дамский. Загадочный отправитель предлагал мисс Равелте выкупить некую вещь, принадлежавшую ранее легату Ордена Божьего суда эйп Леденвалю, запрашивая немаленькую сумму. К тому же аноним уверял, что искомая Книга Кораблей хранит в себе информацию, крайне важную для Ордена, ежели последний всерьез вознамерится начать войну с Дальнолесьем. Обмен предлагалось вести нынче вечером в слободе оружейников – месте неспокойном и малопривлекательном.
Мидес покрутил пергамент, безуспешно ища подпись, и вопросительно посмотрел на супругу, с видом полководца гоняющую слуг с ведрами.
- А, - махнула тонкой кистью Инге, - пошлем на встречу Лисая с парой рыцарей. Он парень сведущий, так что пусть поначалу смотрит, что покупает и стоит ли книжица золота.
- Если это именно та книга, думаю, что стоит.
Мидес посмотрел на захлопнувшуюся за последним из водоносов дверь и принялся выбираться из кровати.
- А если это ловушка?
- Рыцари справятся, - Ингрид скинула простыню и, забравшись в чан, с блаженным выражением на лице откинулась к бортику, - не впервой.
Салзар опустился напротив и с интересом стал созерцать расслабленное лицо супруги - влажные белоснежные колечки волос, прилипшие ко лбу, мелкие капельки воды над верхней губой, чуть заметные голубоватые прожилки под белой кожей век.
- Что? – Инге приоткрыла один глаз и смешливо фыркнула. – Ты так уставился, что мне щекотно.
- А ты? – Мидес щелкнул по воде, и девушка поморщилась от теплых брызг, ринувшихся в лицо. – Почему согласилась выйти за меня? Настолько боялась волшбы Кандоира?
При упоминании о пришлом на лицо леди Равелты набежала легкая тень, и девушка тряхнула мокрыми волосами.
– Вот еще. Негоже рыцарю Судии мерзкого колдовства бояться. Просто противно было и… Салзар… - она глубоко вздохнула и поспешно выпалила: - Скажи, ты когда-нибудь вспоминал меня? После того, как уехал из Солейла?
- Вспоминал, – некромант мягко улыбнулся. – Гадал, как сложилась судьба отважной девочки, не побоявшейся вступиться за меня перед леди Исой. Кстати, я справлялся о тебе у студиозусов из Сатвера – довелось как-то столкнуться. Говорили, что в монастыре тебе было хорошо.
Инге слегка покраснела и, колупнув щепочку, отставшую от края чана, пожала плечами:
- Вдали от леди Исы я и вправду чувствовала себя неплохо. И даже смогла забыть человека, когда-то спасшего мне жизнь. Понимаешь, ты тогда мне казался настоящим Рыцарем, волшебным, добрым. И я все молилась Судие, чтобы ты забрал меня, а ты все не ехал…
Салзар потрясенно тряхнул головой и плеснул себе в лицо, чтобы остудиться.
- Ингид, я, правда, не знал…
Она протестующе затрясла головой:
- Давай больше не будем ворошить прошлое? Сейчас ведь уже все хорошо. И ты носишь на руке печатку святого Трилла, а значит, сам Судия одобряет наш союз.
Ему показалось, или во взгляде черных глаз действительно промелькнула неуверенность?
- Все хорошо, - сказал Салзар решительно и, притянув к себе жену, ласково коснулся губами ее лба.
- Что там у нас после обеда?
- Казнь, - Ингрид потерлась носом о щеку Мидеса, а после язвительно усмехнулась.
- И уверяю тебя, дорогой, что предвкушение кровавого зрелища ничуть не испортит мне аппетит. Тем более, повар обещал гусиную печенку. Может, не такую вкусную, как у Оллов, но тебе понравится.
- Постор-ронись! - тонкий хлыст со свистом разрезал воздух, кто-то болезненно вскрикнул, и отряд ордальонов выехал на площадь, расчищая дорогу, плетками выметая с пути гомонящих зевак. Мидес туго натянул повод, удерживая шарахнувшуюся лошадь, и направил ее след в след за белоснежной кобылой Ингрид. В отдалении хрипло взревел рог, епископ Эйнар обернулся к своей подопечной, и леди Равелта, откинув белый плащ, воздела руку, благословляя на все лады орущую толпу.
Главная площадь Солейла всегда казалась Салзару огромной, но сейчас здесь яблоку негде было упасть - похоже, сюда пришли не только горожане, но и крестьяне из предместий. Зрители побогаче заняли места на балконах домов, смотревших фасадами на площадь. Ушлые, но бедные зеваки диковинными плодами висели на фонарях и деревьях, а кое-кто умудрился устроиться даже на колокольне кафедрального собора, не иначе, имея в соборе том то ли родственников, то ли протекцию. А в толпе сновали коробейники да водоносы; ну, и воришкам сегодня было сущее раздолье.
Всадники медленно проехали к наспех сколоченным трибунам, сопровождаемые то восторженными криками, то истеричными жалобами. Салзар, помогая супруге спешиться, подивился, насколько холодными были ее руки, несмотря на палившее в зените солнце. Он пожал узкую ладонь и, встретившись взглядом, ободряюще подмигнул жене.
- Похоже, в Солейле показательные казни не в чести, - Мидес кивнул на новые скамейки, остро пахнУвшие смолой и стружкой, - не то, что в Мерриане.
- Столица всегда была снисходительна к магам, - коротко кивнул некроманту Олав Эйнар, подавая руку Ингрид, и с величественным видом повел ее к первому ряду скамей. Салзар хмыкнул и направился следом, устроившись за спиной супруги.
- Впрочем, и сегодня мы судим преступников не просто за занятие волшбой, а за предательство и вред, магией причиненный, - негромко продолжил мысль наставника усевшийся рядом с некромантом Лисай Янниг. И, словно подтверждая слова, на помост взошел герольд и, с хрустом развернув свиток, зычным голосом стал зачитывать список прегрешений преступной меррианской троицы.
Сами лиходеи не заставили себя ждать - отчаянно скрипящая телега с запряженной в нее старой клячей проехала через площадь в сопровождении конных ордальонов. Преступники, одетые в одинаковые серые балахоны, хмуро созерцали на разные голоса выкрикивавшую проклятия толпу. Откуда-то прилетел камень, побледневший Марко дернул головой, уклоняясь, а возница поспешно тряхнул поводья, прибавляя ходу.
Герольд как раз заканчивал зачитывать обвинения, к которым причислялись и волшба, и шпионаж на Дальнолесье, когда охрана Ордена почти пинками затащила бандитов на лобное место.
Мужчин выстроили в ряд, а городская охрана тотчас приступила к делу, щитами тесня назад возбужденную толпу, а самых воинственных порой и плетьми охаживая. Преступники смотрели хмуро, но трусости ни один не показал. Марко замер, закаменел, мрачно уставившись куда-то поверх крыш домов - может, Судию просил, может, просто старался отрешиться от происходящего. Беловолосый Кандоир устало и презрительно улыбался краешком тонких губ, а полукровка Дэммер гордо вскидывал голову и, кажется, чего-то ожидал. Впрочем, когда глашатай объявил, что сечь сегодня будут не головы, а другую часть тела, делающую мужчину, собственно, мужчиной, пришлые побледнели тоже.
Появился палач - жилистый мужик в глубоко сидевшем капюшоне и длинной черной рубахе; неторопливо и обстоятельно откинул крышку длинного ящичка и достал оттуда пару серпов, холодно блеснувших отточенными лезвиями. Толпа восторженно заорала, и тут леди Равелта порывисто поднялась с места, вскинув руку с гроссмейстерским кольцом.
- В это трудное время, - звонкий женский голос чайкой взлетел над притихшей площадью, - когда наш народ так близко подошел к тому пределу, за которым может начаться война, мы должны очень внимательно относиться к каждому обвинительному приговору. И не мерить под одну гребенку сынов Судии и короедских еретиков. Один из приговоренных в свое время служил во благо Ордена и, я уверена, до сих пор остается добрым ордалианином. Мне сказали, что этот человек - единственный, кто просил перед казнью исповеди и покаяния. Марко Контадино, от лица Ордена Божьего суда я смягчаю тебе приговор, меняя его на штраф в пять золотых. Ежели не имеешь ты такой суммы, то будешь отрабатывать долг, служа при долговой тюрьме, в которую тебя и отвезет сейчас городская стража. Секретарь Янниг подготовит нужные бумаги.
Толпа взвыла. Сосед Мидеса, только что возведенный в гроссмейстерские секретари, шумно выдохнул, а Марко ошеломленно уставился на Ингрид, и к бледному лицу его постепенно стали возвращаться краски. Начальник стражи проорал приказ, и помилованного, не церемонясь, с помоста стащили обратно в телегу. Остальные пленники с тоской проводили его взглядами.
Ингрид села, епископ Эйнар махнул алым платком, объявляя начало церемонии, и тут Мидес аж рот приоткрыл от удивления, углядев в толпе знакомую девичью головку. Яростно работая локтями, пробивалась к месту казни графиня Флора Арина Олл, раскрасневшаяся, решительная, со сбившейся на бок короной пшеничных кос.
- Стойте! - закричала девушка, остановившись у кордона стражников, и несколько раз подпрыгнула, маша рукой и привлекая к себе внимание.
Ингрид обернулась, изумленно глянула на мужа, и снова подняла руку, взывая к тишине.
- Чего ты хочешь... сестра? - напряженным голосом спросила леди Равелта, а Салзар заметил, как неожиданно преобразился Артемий Дэммер, перестав сутулиться и снова становясь гордым и самоуверенным.
- Я... - стражник вытолкнул графиню вперед, и девушка, чуть не споткнувшись, пролетела к трибуне. Выпрямилась и, убрав дрожащей рукой волосы со лба, звенящим напряженным голосом договорила: - Флора Арина Олл, здесь и сейчас требую Права девы.
Люди вокруг зашумели, заволновались, кто-то заулюлюкал, кто-то засвистел.
Салзар нахмурился. Право девы - старинная традиция, когда девушка, обесчещенная преступником, могла требовать его себе в мужья, хоть и существовало, но соблюдалось крайне редко. Мало того, что далеко не каждая могла прилюдно признаться, что она не чиста, связывать свою жизнь с преступником девицы решались еще меньше. Да и полно, каким образом и, главное, когда кто-то из этих пришлых мог соблазнить мятежную Джоню?
По тому, как напряженно выпрямилась спина леди Равелты, Мидес догадывался, какая буря происходит сейчас в душе его молодой жены. Ему даже почудилось еле слышное "что ты не...", но тут епископ Эйнар бросил короткий взгляд в сторону воспитанницы и голос Ингрид прозвучал ровно и спокойно.
- Мы не вправе отказывать тебе, сестра. Забирай своего избранника, и пусть тот прилюдно поклянется, что станет тебе надеждой и опорой.
Джонька мотнула головой, точно норовистая лошадка, сделала какой-то нелепый реверанс в сторону трибун и, ухватившись за протянутую руку палача, поднялась на помост. Свист толпы начал входить в новую силу, а опальная графиня не спеша пошла навстречу приговоренным, широко и неестественно улыбаясь. Салзар поморщился, ему стало жаль эту безрассудную, но очень отважную девушку, а Дэммер, протянув руки, сделал шаг вперед. Впрочем, Джоанна не остановилась, а так и продолжала двигаться, будто не замечая полукровку, и тот вынужден был отступить.
- Вот мой избранник, - Мидес по губам прочитал сказанное, а девушка взяла за руку растерянно захлопавшего глазами Кандоира. На лице Артемия недоумение сменилось яростью, и он дернулся, было, вперед, за что тотчас получил от палача по шее. Под гогот толпы Джоанна торжественно спустилась с помоста, точно барашка на веревке, ведя за собой белокурого элвилин. Хотя, сравнение с барашком, пожалуй, было неуместным - Кандоир почти на две головы возвышался над хрупкой графиней.
- Кандоир Сорд, - в голосе леди Равелты перекатились ледышки, - клянешься ли ты взять в жены поруганную тобой девицу, обеспечивать и оберегать ее до конца жизни?
- А... э... - пришлый обалдело тряхнул головой. - Клянусь.
- Иди с миром, - сквозь зубы процедила беловолосая канонический текст, - и помни, что отказ от клятвы снова сделает тебя преступником, и приговор вновь вступит в свои права. Если в течение недели ты не обручишься с девушкой, быть тебе кастратом.
Джоанна выпустила руку спасенного и зябко обхватила себя за плечи.
- Я буду молиться за вас, леди.
Кандоир точно проснувшись, тряхнул головой и осторожно приобнял девушку:
- Пойдемте... дорогая.
Мидес удивленно покачал головой и наклонился вперед, повинуясь движению Ингрид.
- Проследи, - коротко приказала та, - узнай в какую историю снова вляпалась эта дуреха. Если что, даю тебе особые полномочия действовать от имени Ордена.
Она кивнула Лисаю, и юноша поспешно вложил в руки некроманту один из свитков, с которыми не расставался с момента приезда на площадь
- Ингрид. Я твой телохранитель. Как же...
- Поезжай, - поморщилась беловолосая, - тут рыцари, к тому же в свите отца Олава есть пара сильных магов. Не волнуйся за меня.
Черные глаза на мгновение потеплели и Салзар, с трудом удержавшись, чтобы прилюдно не поцеловать супругу, отправился к лошадям. Он уже взобрался в седло, когда епископ Эйнар вторично поднял платок, а потом удивленно огляделся – толпа вокруг разразилась хохотом. Посмотрев в сторону помоста, Салзар тоже не удержался от смешка. Там с криками и визгом пышной грудью кидалась на щиты охраны еще одна девица.
- От, короеды, - сплюнул сидевший рядом конник-ордальон, - видать, и вправду их девки-то любят...
Ингрид, раскрасневшаяся от злости, снова поднялась и дала отмашку стражникам. Девица вырвалась вперед и завопила, заламывая руки:
- Он не виноват! Люди, не верьте, его оболгали! Или отпустите, или казните меня вместе с ним!
Палач опустил серп и в голос заржал.
- В уме ли ты, дева? - голос Ингрид стал поистине сахарным. - Тут ни дыбы, ни костра.
- Все равно! - уперлась просительница. - Я жена ему! Мое имя – Лирондель, тут любого спроси - все знают!
- Великовата она для лирондели-то, - меланхолично заметил все тот же ордальон, зевнул и утер вспотевший лоб, - ну, жара…
- Ах ты, зараза! - донеслось с другой стороны, и к щитам пробилась еще одна девица - на этот раз тощая и конопатая. - Врешь и не краснеешь! Это я ему жена!
- Стешка-а, чаво несешь-то? Иль совсем умом тронулась?
Из толпы нарисовалась тетка средних лет, такая же конопатая, и стала охаживать претендентку полотенцем: - А ну, марш домой, не то отцу скажу!
- Меня! Меня слушайте! – у щитов нарисовалась еще одна девица – высокая блондинка, завершая палитру вкусовых пристрастий опального борца за свободу элвилин. – Это я жена евонная!
Мидес покосился на кислую физиономию Дэммера и невольно посочувствовал бедняге. Может, усекновение ему во благо пойдет?
Ингрид села, коротко кивнула стражникам, и те поволокли прочь от трибуны пронзительно верещащую толстуху Лирондель. Леди Равелта пошептала на ухо склонившемуся герольду, и тот, торжественно прошествовав вперед, зычным голосом распорядился вслед страже:
- Выпороть. Десять плетей за дурное представление, что она тут устроила, и еще десять за глупость.
Кивнул палачу:
- Начинай.
А Мидес, приметив, в какую сторону пошли Джоня и спасенный короед, спешно поехал с площади, сопровождаемый ором толпы и истошным визгом Дэммера.
Опальная графиня обнаружилась почти сразу - миновав пару домов на узкой улице, Мидес по наитию свернул в проулок и тотчас услышал громкие голоса. Шум с площади сюда почти не долетал, и Салзар, подъезжая к двухэтажному дому, окруженному золотистыми липами, живо узнал недовольное сопрано:
- А я тебе говорю - домой отправляйся!
- Еще чего! - возмущенный голос Кандоира хоть и осип, звучал вполне решительно. - Ты мне жизнь спасла, а теперь отнекиваешься?
Проезжая мимо низкого каменного забора, из-за которого протягивал на улицу пожелтевшие ветви разросшийся шиповник, Салзар и не думал прятаться. Однако когда он спешился у калитки, из дверей дома показались еще две знакомые личности, и разговор набрал такие обороты, что явись сейчас сам святой Мерриан, спорщики бы его не заметили. Мидес облокотился о каменный вазон с увядшей рыжей настурцией и стал с интересом наблюдать за действом.
- Леди Олл! - возопил появившийся на пороге сэр Тровард, косо завязанная рубаха и всклокоченная шевелюра которого наводили на мысли о том, что мужчина только что проснулся. - Вот вы где, а я уж начал выговаривать Се... Мгла. Канди, что ты тут делаешь?
- Женюсь, - пришлый угрюмо покосился на старого знакомого.
- Размечтался! - Джоанна уперла кулаки в бока. - Ненавижу короедов!
- Так зачем тогда спасала?
- Ничего не понимаю, - сэр Джон тряхнул головой, - кто кого спасал? Седрик?
Он обернулся к примостившемуся на ступеньках музыканту, но тот, кажется, вовсе не слышал. Уставившись куда-то в живую изгородь, он тихо промурлыкал что-то, а после поднял светлые очи на рыцаря:
- Рифму к настурциям не знаете?
- Тьфу! - Тровард с чувством сплюнул, а белокурый пришлый обличающе ткнул пальцем в графиню:
- Вот она. Сначала свела меня с эшафота, а теперь жениться отказывается! Можно подумать, я сражен ее красотой. Зазнается девка не в меру, корчит из себя…
- Так вот и иди на все четыре стороны! - взвизгнула Джонька, возмущенно заалев щеками. - Глядишь, и получше себе дуру-то найдешь!
- Моя дама не дура! - возмущенно зашипел пришлый. - Мне бы только объясниться, она б поняла, а так... э-эх! Я ж из чувства долга с тобой, а ты! Неужто опозоренной жить хочешь?
- Лучше опозоренной, чем короедской женой! Да и не за позор мой ты печешься, а за муди свои! - девушка откинула волосы за спину и топнула ножкой. - Которые как пить дать оттяпают, если бумаг о женитьбе в перцепторию не доставишь!
- Графиня! - Тровард с видом престарелой тетушки, радеющей за девичью нравственность, ухватился за щеки. - Что вы такое говорите?! Как вы такое выражаете?!
- Вы забываете, сэр Джон, что в последнюю неделю я настолько наобщалась с короедами, что мне не до изысков! Хватит уже с меня!
Джонька яростно дернула головой и поднесла к носу Кандоира выразительную дулю:
- Симурана тебе в жены, а не давнюю! Ох, права была сестрица, да только я не послушалась. А ты, остроухий, иди себе! Тебя уж, как пить дать, твоя пришлая заждалась!
Элвилин фыркнул и устало опустился на ступени рядом с менестрелем:
- Не ори, а? Мне до сей поры и Дэммера с его революциями хватило... и не пришлая она вовсе.
- Гениально! То, что нужно! - воскликнул Седрик и, сдув с глаз отросшую челку, ударил по струнам:
Чахлый букет настурций,
Письма твои ко мне
тихо, без революций,
я растворюсь в огне…
А потом перевел мечтательный взор с кустарника на некроманта, и широкая улыбка осветила лицо:
- Лорд Мидес... вы вернулись!
Остальные, как по команде, оборотились. Тровард удивленно хлопнул ресницами, но тут же опомнился и ринулся вперед - то ли приветствовать, то ли калитку открывать. А Джонька упрямо вздернула нос и непримиримо выпятила нижнюю губу. Пришлый же со ступеней глянул настороженно и быстро осмотрелся, точно выбирая пути к отступлению. Так, на всякий случай.
За соседней оградой что-то зашуршало, качнулись высокие верхушки люпинов, и Мидес подумал, что не он один заинтересовался скандалом.
- Мы можем пройти в дом? - негромко спросил некромант, а сэр Джон коротко кивнул.
- Хозяйки сейчас нету, так что приглашаю я.
И подмигнул, глядя, как скептически поднял бровь Салзар:
- Здесь живет моя кузина.
Джонька порывисто развернулась на пятках и ринулась к двери, заставив поспешно ретироваться с крыльца пришлого и менестреля. Тровард, основательно ухватив вскочившего Кандоира за плечо, направился следом, а Седрик, бережно огладив лютню, взял еще один душераздирающий аккорд.
- Новая баллада, - заявил он серьезно, - посвящается памяти борцов за свободу, сгоревших сегодня на костре.
- Борец один остался. Да и костра вовсе не было, - рассеяно протянул некромант, думая, что же теперь делать со всей этой наново свалившейся на его голову компанией, и втиснулся за рыцарем в темную прихожую.
- Я догадался…
Менестрель, ненадолго оставшись в одиночестве, подкрутил колки лютни и, сурово глядя в безоблачное небо, покачал головой.
– Но не могу же я петь об усекновении яиц, иначе, это вовсе не баллада выйдет, а недоразумение.
И, повернувшись на сдавленное хихиканье все из того же соседского люпина, громко и вдохновенно проорал:
— Вот тебе суд и плаха.
Пафосен эшафот.
Так восходи без страха,
Пламенный патриот![1]
Тровард с мрачным выражением лица высунулся на улицу и, цапнув за шкирку, втянул музыканта в дом.
1. - corvin creed «Любовь и декабристы»
Шаман за скверную погоду недавно в бубен получил...
|
| |
| |
Как свеженькое читалось.
