| Триллве | Дата: Вторник, 19.02.2013, 19:35 | Сообщение # 1 |
 Великий магистр
Группа: Князь
Сообщений: 14148
Награды: 87
Репутация: 93
Статус: Offline
| Серая свеча на ветру. Когорун
Зал Фиста оказался жутким и гулким лабиринтом комнат и закругленных коридоров. Сквозняки выдували из него пыль, и потому ориентироваться по следам стало почти невозможно. Раз Зайчику удалось наступить на кучку песка у стены, а Звездочке — зацепиться за косяк рукавом (нитка застряла в занозистой доске) — вот и все следы. Но грязи и всякого мусора хватало и здесь. Когорун был похож на гнилой орех с крепкой скорлупой.
Запустение. Самым диким образом расположенная мебель — точно какие-то безумцы устраивали переезд и забросили на полдороги. Истлевшие гобелены с едва различимыми даготскими гербами: красное на черном. Чаши черного железа — масло в них успело прогоркнуть и высохнуть до тоненькой, отсвечивающей синим пленки, и даже сам запах истончился и исчез. Чаши где стояли на плотных основаниях, где валялись на боку, даря пронзительным ощущением внезапного бегства. Камни торчали из стен, как неровные, плотно слепленные пальцы, пересеченные фризами и поясами — в каждом покое с собственным узором, — то каменными, покрытыми остатками позолоты, то просто из гнилого дерева. На углах в ржавых гнездах сидели остатки факелов. Но путники обошлись заклинанием кошачьего глаза, а Черрим так вовсе, как всякий хаджит, видел в темноте.
Двигались они медленно, методично обшаривая закутки и углы и пока не пользуясь заклинанием хамелеона, потому что ни чувства, ни магия не указывали на чье-либо присутствие, кроме их собственного. Сул-Матуул смущенно заметил, что в прошлый раз крепость была намного оживленнее — если считать живыми рабов пепла, пепельных трупаков и ловчего корпруса.
— Зато пепельные идолы есть. Два.
Смотрели бусинками-глазами из темноты и третьим глазом-шпинелью изо лба. Аккуратные рожки, едва намеченные плечи…
Сул-Матуул подхватил Аррайду под локоть:
— Что такое?
— Запнулась. Он… может смотреть сквозь них.
— Кто?
— Дагот, враг.
Знание пришло изнутри — четкое и обжигающее — раскаленный железный прут через лоб. Как в ночь альдрунского мятежа — понимание, что через идолы Дагот насылает соблазны и сны.
Первый идол нашелся за углом. Стоило незваным гостям подойти, как красные свечи запылали хороводом вокруг. Ашхан подался к Аррайде. А когда идол распался на осколки, попытался отереть пот со лба, скребнув латной рукавицей по личине шлема.
— Наверное… их следовало бы изучить… — откашлялась Эдвина. — Но н-не хочется.
Черрим приобнял бретонку за плечи:
— Подруга! В тебе проснулся здравый смысл!
— Примас Сарано из Альдрунского храма говорил, что нашел способ с ними справиться.
— Угу. Самый действенный способ. Молоток.
Эдвина фыркнула. Обернулась к Аррайде:
— Но ведь это действительно интересно: такая глубинная связь между предметом и волей волшебника. Только Кагренаку удалось добиться чего-то подобного. Я говорю о знаменитом кольце Неревара — Луне-и-Звезде. Оно, согласно источникам, убьет любого, кто попытается его надеть — кроме хозяина. Что Дагот навязывает свою волю через идолы, мы уже уяснили. Но ты уверена, что… Это головой рехнуться можно, заглядывая через столько глаз сразу!
Лин ухмыльнулся:
— Так он уже.
— Эдвина, солнышко, — одернул подругу хаджит. — Может, после поговорим?
— Но ведь никто не мешает! Да, — она щелчком погасила свечи, — я просто испугалась.
— Нам еще плесень искать, — напомнил Тьермэйлин, оглядываясь и втягивая крупным носом затхлый воздух.
— Может, в погребах? Все же сколько тут комнат!
— «В доме мастера обителей много»…
— Поэтично…
— Просто приснилось, — Аррайда первой пошла дальше по коридору.
На углу они заметили, что вождь отстал, задумавшись над обломками пепельного идола. Наемница вернулась к нему, на ходу стягивая латную рукавицу.
— Сними рукавицу и возьми меня за руку.
Сул-Матуул тряхнул головой, словно просыпаясь, и послушался. Прикосновение, будто удар, заставило его очнуться окончательно.
— Для данмеров зов Дагота звучит сильнее. Ты держись. Прочим достаются только тревога и бессонница.
— Моя вера хранит меня, — отозвался он почти беззвучно, не выпуская руки Аррайды. — И ты — тоже.
Второго пепельного идола, что отыскался в круглой зале в конце одного из проходов, путники расколотили столь же основательно. И, обойдя останки, остановились перед узорчатыми деревянными дверьми. Арки, ниши, проходы и галереи Когоруна до сих пор не баловали препятствиями, и потому наличие закрытых комнат настораживало. Хотя в них не шумели.
— Там, — сверившись с заклинанием поиска сущности, Эдвина указала на правую дверь. — Небольшой, один.
Аррайда кивнула Сул-Матуулу на коридор, которым они пришли: стереги. Черрим же на мягких лапах подкрался к двери и, став сбоку, втянул в себя воздух через щель.
— Смердит? — жестами поинтересовался Лин. Хаджит покрутил головой и осклабился:
— Подозреваю, там наш фрукт.
Аптекарь тоже подошел и постучался костяшками пальцев:
— Зайчик?
Внутри что-то брякнуло, и опять стало тихо. Лин подергал двери — заперто.
— Эй, вылезай, кому сказано!
— Я вам не дамся! — пискнул босмер из-за двери.
Друзья переглянулись.
— Ну, все! Он попал! — Черрим сделал вид, что закатывает рукава. Тьермэйлин полез за отмычками.
— Осторожно, он может сдуру выстрелить, — предупредила Эдвина. — Зайчик, это мы! Мы не причиним тебя зла!
— Это почему не причиним? — буркнул Черрим. — Еще как причиним! Выдеру его, гада. Только узнаем сперва, где эта…
— Я вам не верю! — прокричал босмер. — Пепельные твари!
— И за «тварей» тоже ответишь.
Лин еще немного поколупался отмычкой в замке и поднял кверху большой палец: готово!
— Зайчик, где Звездочка?
— Не знаю! Она заперла меня и ушла… на разведку.
— Должно быть, вспомнила, наконец, что он плавать не умеет…
— Хватит! — зыркнула на Черрима Аррайда и решительно толкнула дверь. — Зайчик, или ты выходишь, или я иду к тебе. Одна.
Зайчик показался из-за двери, поддергивая лук на плече и, словно колпак, нахлобучивая шлем. Остановился, потупив глаза.
— Она сказала, что так безопаснее, что она скоро вернется. Выскользнула и замок замкнула. Я не ожидал и не успел.
— Эдвина! Выдай ему свиток божественного вмешательства.
— Не надо! У меня есть!
— Хорошо.
Аррайда вытянула из-за пояса кошелек и сунула босмеру в ладонь.
— Это тебе на первое время. А теперь используй свиток.
— Почему? А… как… а Звездочка?
— Мы ее найдем, — наемница опустила ресницы.
Зайчик судорожно стиснул кошелек в ладони.
— Мне… я не… хотел. П-простите меня…
— Используй свиток. Чтобы не отправлять тебя силой.
— А-а! — он шваркнул кошельком об пол и исчез во вспышке заклинания. Черрим наклонился, поднял кошелек, отряхнул и вернул Аррайде. Они вышли из круглого зала. Говорить не хотелось.
— Может, не стоило с ним так сурово? — промямлил Лин чуть погодя.
— И каждый раз ждать удара в спину? Пусть радуется, что отделался… легко, — Черрим непримиримо распушил усы. — Идем-идем, хватит уже тут прохлаждаться.
Переходы, коридоры, чертоги, узорчатые пояса над панелями и вдоль потолков. Тесаный камень, агатовые и яшмовые вкрапления. Слои пыли в тупиках. И ничьих следов, кроме их собственных. А когда-то тут было красиво. Стеклянные магические лампы, наполненные мотыльками, парили под сводами; шипели факелы. И не успевало улечься эхо многочисленных шагов.
А может, сны на привале, в которых Аррайде привиделось прошлое, просто чуть исказили реальность пройденного пути. Это как если собираешь целый день ягоды, в полудреме вечером они продолжают плыть перед глазами.
Наемницу бесцеремонно растолкали, едва она, как показалось, успела толком заснуть. Убедившись, что девушка пришла в себя окончательно, ашхан убрал ладонь, которой прикрывал ей рот.
— Что? Моя очередь стеречь?
— Ты стонала и металась во сне, — объяснила Эдвина. — Тебе снилось что-то страшное?
Аррайда села, опираясь на руки, прислонившись спиной к стене. Сердце сильно колотилось. Наемница потрясла головой.
— Мне приснился Храм Обреченных, он был совсем другим… Ни обломков, ни грязи. Все четко и строго. Огни в чашах. Гобелены чистые и яркие. И черные колокола от большого к маленькому, подвешенные к перекладине, — Аррайда помолчала, пытаясь восстановить гаснущее видение. — А потом… чья-то рука вывела белым герб Дагот по темному полу и приписала: «Спящий просыпается».
Эдвина передернула плечами:
— Это девиз безумцев с дубинами? Что вы думаете, ашхан?
— Нибани видит и толкует сны, она могла бы сказать больше. Но этот… мне ничуть не нравится.
Магичка зашуршала в сумке и ткнула подруге в ладонь шершавый, холодный ком:
— Пожуй. Это черный лишайник. На вкус отвратительно. Но, может, тогда это место не будет так влиять на тебя. У Лина тоже могут найтись подходящие травы…
Сул-Матуул отстранил магичку, бережно держа за плечи:
— Дело не в месте, сударыня. Дело в ней самой.
— Но если… вы так в ней уверены, в чем смысл испытания?! Зачем бродить по этой жуткой крепости в поисках ненужных вещей?
— Мы Звездочку должны найти, — перебила Аррайда подругу. Эдвина фыркнула и сбросила руки ашхана:
— А, ну да, конечно. Только, на мой вкус, эта вещь — самая бесполезная.
— Я сменю Черрима. Ты со мной?..
Коридоры, галереи, переходы. Столбы, как чахлые деревья, врастающие в свод. Фризы, пилястры, мозаики. Языки осыпавшихся камней, перегородившие дорогу. Прогнившие двери заброшенных кладовых. Стертые лестницы. Пустые покои.
Зал Фиста. Зал Бдительного Прикосновения. И снова вниз, к корням крепости — туда, где она должна сомкнуться с фарватером Набит.
Пандус озарила скользящая огненная фигура. Запахло пламенем и железом — как от раскаленного угольного утюга. Огненный атронах, навроде того, послужившего пугалом для контрабандистов Андасрэта. Только этот не призванный, совсем один, и вообще неясно, чем питается в каменном чертоге. Обломками мебели?
— Отойдите-ка, — засучила рукава платья Эдвина.
Сул-Мутуул ненавязчиво укрыл себя и Аррайду лиловым коконом защиты. Наемница выплеснула клеймору из-за плеча. Черрим и Тьермэйлин разошлись, контролируя пространство вокруг, готовые и прийти на помощь Эдвине, если она не справится, и остановить вздумавшего подкрасться в суматохе врага.
Со сведенных пальцев магички сорвалась ледяная шрапнель и легонько тюкнула атронаха в плечо. Он пригас в точках удара и, развернувшись, стремительно скользнул к Эдвине.
— Держитесь от него подальше! — ведьма выставила ладонь, растя перед нею мохнатый туманный шар. Дыша ровно, как на тренировке, и, казалось, ни капельки не боясь. Языки огня оттянуло назад, и в янтарном теле духа проявилась темная сердцевина — словно ветки, охваченные огнем. Атронах был опасен. И красив. Он дышал жаром, бросая в Эдвину ленты пламени. От первой она уклонилась. Вторую пропустила мимо себя, повернувшись боком, отставив ногу, словно танцуя в огне, продолжая питать своей силой и взращивать туманный клубок. И наконец, сойдясь с противником, бросила клубок на него. Атронах зашипел, задергался, испряясь, и опал горсткой пепла с дотлевающим внутри огоньком.
Эдвина вытерла кровь с прокушенной губы и ладонями сверху вниз сильно провела по лицу.
Черрим поддержал бретонку, Лин протянул откупоренный пузырек. И встал на колени, сгребая остатки атронаха в долбленку.
— Матерый… — уважительно протянул он.
Они устроили незапланированный привал, давай подруге прийти в себя.
Время в темноте вообще текло странно: то сжимая сутки в часы, то растягивая часы на сутки, отмечая усталостью в ногах и спине пройденный путь; давя поклажей на плечи. Голод и жажда притупились, короткий сон не приносил отдохновения.
И потому когда тесный отнорок вывел их в фарватер Набит, на серых сводах которого мерцало отражение воды, странники испытали облегчение.
Аптекарь указал на канал с неподвижной мерцающей водой:
— Резервуар на случай осады?
Слабый шепот разнесло эхом. Черрим приложил к губам мохнатый палец. Но каменные бережки, насколько хватало взгляда, были пусты.
Фарватер напомнил Аррайде подземелья под Вивеком, только здесь было чище и светлее. Фосфорецировала вода. Аррайда опустилась на колени:
— Интересно, ее можно пить и умываться?
Лин аккуратно зачерпнул ладонью и поднес к выразительному носу:
— Вода как вода. Правда, у меня нет лаборатории.
— Я бы не советовала. Тем, кто не защищен от корпруса, как ты, — Эдвина с сомнением посмотрела на Аррайду, а потом на ашхана.
— Не знаю, мы никогда не спускались сюда. Только воплощенные.
— И много их было? — едко усмехнулся Черрим.
— Достаточно.
— А нашей красавицы нет как нет, — Тьермэйлин мечтательно уставился в потолок.
Аррайда сбросила шлем и перчатки и плеснула водой в лицо.
— Плесенью отдает. А так хорошо-о.
Она обернула к друзьям лицо, чуть склоненное набок, обрамленное хауберком, строгое и неожиданно красивое. Улыбнулись губы и глаза, ямочки появились на щеках. Засверкали капельки воды. Черрим под локти поставил подружку на ноги и отер ей лицо тылом ладони.
— Плесенью!.. — Лин задергал носом.
— Далеко не отходи!
— Не буду, — зелейщик присел на корточки и ножом отковырнул от стены дырчатую желтую субстанцию. — Эдвина, взгляни-ка.
— Она, — кивнула магичка. И с подозрением оглядела просматриваемый насквозь и совершенно пустой коридор.
— Вот так ждешь-ждешь неприятностей, а они не наступают, — хмыкнул Черрим. — И это пугает, верно?
— Да чтоб тебя! — замахнулась на хаджита бретонка.
— Постерегите. А я все-таки искупаюсь, — Аррайда стала поспешно раздеваться. — А то еще немного, и никакая невидимость не поможет.
Сул-Матуул кивнул и последовал ее примеру.
— И не просите! Не полезу! — Эдвина сурово сложила руки на груди и отвернулась.
— Ладно, — Черрим хмыкнул. — Мы с зелейщиком после вас.
— Зараза к заразе не липнет, — Тьермэйлин совсех сторон еще раз оглядел кусок плесени и завернул в платок. — И всегда наготове мое чистящее заклинание! Но искупаться я не прочь.
Ушастый посмотрел на хмурую Эдвину Элберт. Ухмыльнулся:
— Хотя по карте… — он зажмурился, припоминая, — нам всем придется окунуться с головой.
Купанию никто не помешал. Тьермэйлин, разохотившись, даже предлагал идти дальше по дну или плыть под водой, упирая, что так их никто не заметит.
— Нет уж! — буркнула магичка. — Что на маскировку, что на водное дыхание — так и так тратиться. А на суше я уверенней себя чувствую.
— А ты ведь можешь бросить пометку… — Аррайда, сидя на корточках, задумчиво поковыряла пол.
— За зельями… туда… сюда… Где вас потом искать?
— Мы подождем.
— Нет, и не просите. Идем вместе. Нашего запаса должно хватить.
Наемница не была в этом уверена, но спорить не стала.
Двигаться вдоль фарватера было скучно. Серый пол, серые стены, слабо светящаяся вода. Ее мерцание убаюкивало, и состредоточиться удавалось с трудом.
— Мне кажется, или мы здорово вляпались? — поинтересовался зелейщик на привале. — И ни следа нашей прекрасной беглянки.
— Убили да в воду кинули…
— И я там еще купался! Фу-у…
— Хорошо, — Черрим изрядным глотком флина запил еду. — Готов признать, что Звездочка хитра и предусмотрительна, и мы с ней еще встретимся.
— Этот вариант мне больше нравится, — зловеще протянул Лин. Сул-Матуул поднял руку: тихо!
По противоположной стороне канала кто-то двигался в их сторону. Покачиваясь, словно свеча на ветру, плыла невзрачная фигура... Хламида колыхалась вокруг худого тела, капюшон с ушками туго охватывал голову, болталось у шеи широкое тканое ожерелье. Колебался отросток маски — будто вынюхивая незваных гостей. И сквозило от пепельного упыря странной силой, готовой подчинить всех вокруг.
Тьермэйлин скривился, растопыривая пальцы для заклинания невидимости. Аррайда задумчиво повернула камень в Кольце Окружения. Эдвина поспешно наводила чары на себя, Сул-Матуула и Черрима. А хаджит сощурился, прикидывая, как бы кинуть тварь через колено. Конечно, в воду упырь не полезет, но не оставлять же его за спиной!
И тут же, точно повинуясь всеобщему безмолвному желанию, пепельник развернулся и, дергаясь, поплыл туда, откуда пришел.
Друзья проводили его изумленными взглядами.
— И зачем мы так готовились? — спросила пустота раздосадованным голосом аптекаря.
— Догоню и утоплю! — страшным шепотом пообещал Черрим.
— Впереди еще трое.
Бойцовый кот наощупь поймал Аррайду за руку:
— Та-ак… А ты откуда знаешь?
— Корпрус. Дивайт Фир слепил из него дочерей, а Дагот — слуг. Я несу его в себе. Только… упыри внутри пустые, и я могу ими управлять.
— Как Дагот?! — Лин, обретя видимость, шлепнулся попой на бережок. Сул-Матуул протянул ему руку, помогая подняться. Эдвина испытующе заглянула подруге в лицо:
— Это… слишком опасное оружие.
— Ну, ножом тоже можно порезаться, — Черрим придержал магичку за плечо. — Нет, но каково! Недаром корпрус зовется «божественная болезнь».
— Это пророчество.
Аррайда глянула на вождя и покрутила головой:
— Не жди от меня… особых чудес. Я отогнала одного, но с двумя уже не справлюсь.
Черрим мохнтыми руками обнял ее и Эдвину:
— А мы тогда на что?
Оскалил белейшие зубы:
— В Набите искупаем, и растают, как снег в горах Джеррол в месяц Зенита.
Тьермэйлин покивал, закатив глаза:
— Красиво излагаешь. Общение со мной пошло тебе на пользу.
— И все равно, — продолжала хмуриться магичка. — Мне это не нравится. Арри! Пообещай, что не станешь прибегать к этой силе слишком часто. Дагот может ощутить твое присутствие в пустоте своих тварей, и в поединке — воля против воли — нетренированный разум не выстоит.
— Так натренируй ее!
— Прямо счас? — иронично скривил бровь Тьермэйлин и принялся собирать остатки трапезы. — Самые подходящие… и место… и время…
— Госпожа Элберт, — Сул-Матуул положил ладонь на тонкое запястье бретонки. — Нереварин найдет силы противостоять злу.
Магичка пальцем приподняла кончик носа.
— До сих пор… Дагот косвенно управлял пепельными идолами, не воплощаясь туда, где ждал отпор. Но так будет не всегда…
— Госпожа Элберт…
— Эдвина. Ты веришь в нее?
— Да ну вас! — магичка стряхнула руки вождя и Черрима и стала помогать аптекарю увязывать дорожные мешки.
— Послушай, — Черрим наклонился к Аррайде, сверкая золотыми глазищами. — А в воду ты его можешь заманить?
— Не знаю.
— Кажется, идея Лина прогуляться под водой была не такая уж глупая.
— Да уж, — подняла голову Эдвина. — И огрести молнией в спину. Любимое заклинание упыря, между прочим.
— Да, — поскреб баки хаджит, — это я не подумал. Но веселую компанию из четырех упырей лучше щемить по-одному. Так что я все-таки рискну шкурой. Попытаюсь их утопить.
И стал выбираться из сверкающей кирасы.
— Давай, Эдвина, лапушка, накладывай заклинания. Быстроплавания, водяного дыхания…
— Тебе плавники Рейноса или воздушный пузырек Дайнара?
— Плавники, вот ужас-то! — Черрим шутливо передернул плечами. — А в чем между ними разница?
— Ну, рассуждая академически, воздушный пузырек держится дольше, но быстрее с ним не поплывешь…
— Надеюсь, плавники не растут, — Черрим закатил глаза, — ну, там…
Эдвина шлепнула кота свитком. Аптекарь забулькал.
— Это он сейчас. Представляете? А что будет, когда мы полезем в нору к Даготу? Страшно вообразить!
— Если вы не заткнетесь, — пригрозила магичка сухо и обиженно, — я вам плавники на язык наколдую.
Зашуршал и с хлопком исчез в воздухе пергамент, выпуская заклинание.
— Ну, кого еще обработать?
— Сам справлюсь, ерунда! — Черрим глубоко вдохнул и мягким прыжком ушел в воду.
— Провожу-ка я его под невидимостью. И что там нужно для хождения по воде? Туманные тапочки Селин?
Тьермэйлин растворился не хуже пергамента. Лишь легкие шлепки по воде отметили его дорогу.
— По-одиночке люди как люди, — бурчала Эдвина, — но когда вместе соберутся… Никакой серьезности.
Аррайда присела на корточки, глядя вдоль теряющегося в мерцании фарватера.
— Надо было мне с ними пойти.
— Находишься еще, — магичка вздохнула. — Не последний бой в твоей жизни. И не страшный самый.
Сул-Матуул кивнул с одобрением.
— Это… правильно, но… — Аррайда помедлила, подбирая слова, — как-то несправедливо. Посылать других в бой и оставаться в стороне.
— Зато ты понимаешь, что такое отвечать за своих людей. Я тоже должен быть со своим племенем, когда решается его судьба.
— Возможно, — отозвалась Эдвина, — его судьба решается не в стойбище, а здесь.
— Так я и сказал Нибани. Ох, и сердилась же она…
— Она вообще суровая, правда?
— Провидица тоже чувствует ответственность за других. А Черрим… он справится. И вместе — мы бы наделали шума.
— Справится, да. Но Лин — обычный ап…
Наемница осеклась на полуслове. Почему-то вспомнилось, как они с Тьермэйлином проникли в поместье Ралена Хлаало… И нападение на Клуб Совета в Балморе. Вряд ли простые аптекари столь бурно проводят время. Да и не всех берут в «клинки».
|
| |
| |
